Дремир. Факел. Том 1 - Ник Вернер

— У тебя был приказ меня вернуть обратно? — спокойно спросил я.

— Нет, — спокойно ответил Кир.

— Благодарю за честность, — искренне сказал я. — Это всё, что я хотел бы знать. Если у тебя есть личные вопросы ко мне, то я готов ответить на них тоже.

Кир задумался, а потом спросил:

— Мне чертовски интересно, как ты Крепость-то покинул? Никто из нас так и не понял, куда ты делся.

— Улетел, — улыбнулся я. — И это не метафора. У вас там есть подземный ход — на самое «дно». В самом низу дверь. Она даже не заперта была. А дальше — дело простое. Я свёл ладони вместе, а потом начал медленно их разводить в стороны, удерживая между ними несколько светящихся дуг. — Выбрал молнию покрасивее — и был на земле.

— Ясно, — улыбнулся Кир. — Дверь закроем.

Я тоже решил играть в открытую. Если бы Кир хотел меня убить, мог бы, наверное, давно и убить. Так что на счёт своей жизни я не волновался. Раз ему не нужно меня возвращать, значит, нужно за мной следить. Ну, пусть следит. По крайней мере, я знаю, кто за мной следит, и можно расслабиться. Вряд ли он знает, что именно графу Неррону от меня надо. Скорее всего, граф сообщил Киру, что я «полезен», и меня надо держать на коротком поводке.

«Полезен для графа я, скорее всего, был из-за моей бабушки…»

Возвращаясь от мыслей о бабушке к мыслям о графе, я подумал, что граф не был похож на человека, сводящего счёты за прошлую обиду до «седьмого колена», а значит, здесь что-то ещё. Что-то, о чём знал тот пропавший дневник.

Других зацепок у меня не было, и я решил, что Кир много не «наследит», путешествуя вместе со мной. Я мысленно улыбнулся на слове «наследит» и понял, что снова выпал из общей беседы.

Часть 3

Глава 3. Графиня Дэйне́ра

Киран

На следующее утро

Киран шёл по тихому переулку. Солнце катилось за горизонт и заливало небо над городом розовыми красками. Тёмно-синие облака плыли над жёлтой-коричневыми двухэтажными постройками, а люди незаметно исчезали с улиц и разбредались по домам.

Переулок вывел его на небольшую площадь, в центре которой возвышалась белокаменная ротонда. Под её куполом, полукругом стояло семь резных кресел, обращённых лицом к усадьбе за площадью. Вокруг ротонды, в несколько рядов, но поодаль друг от друга, стояли скамейки, и рядом с каждой из них росли розы. Росли прямо из каменной мостовой.

Киран вспомнил, как любил здесь бывать в детстве и слушать музыку, пение, и поэзию. Этот небольшой амфитеатр всегда был открыт для всех — всех, кто хотел выступить на его сцене и всех, кто хотел прийти послушать. Не прогоняли никого. Но не каждый из уличных или приезжих музыкантов, певцов и поэтов мог осмелиться подняться в ротонду. По негласному правилу, туда поднимались только лучшие из лучших, и концерт никогда не оставлял никого равнодушным.

Вот и сейчас, из ротонды лилась музыка, похожая на песнь соловья. Киран присмотрелся — в одном из кресел сидел мальчишка лет восьми в потертом, но вычищенном и отглаженном костюмчике и натёртых до блеска сандалиях. Он играл на сопилке.

Киран остановился, немного послушал и пошёл дальше через площадь к усадьбе.

Жизнь в городе нельзя было назвать безопасной и размеренной, но графиня Дэйне́ра не пожелала делать из своего дома ни крепость, ни клетку. Пусть её дом и не был огорожен высоким забором, и стража не стояла у ворот, но все знали что, видимая хрупкость и изящество её усадьбы — это лишь фасад, за которым скрывается невероятная мощь и непоколебимая воля.

Киран встречал графиню всего несколько раз в своей жизни, но это не помешало ему убедиться в том, что даже дом полностью отражал характер хозяйки.

Письмо графа Неррона было адресовано именно графине Дэйнере, и передать его стоило лично в руки. Пусть это письмо и не было основной целью его путешествия, но это не значило, что им можно пренебречь, потерять или выбросить в канаву.

Киран подошёл к центральному входу в усадьбу и поднялся по ступеням. Он остановился в нескольких шагах от дверей. Сию же минуту двери перед ним распахнулись и его пригласили внутрь.

Киран миновал прихожую и вышел в просторный холл. К нему подошёл дворецкий и заговорил первым:

— Приветствую Вас в усадьбе графини Дэйнеры. Чем могу быть Вам полезен?

Киран знал, что не всех здесь встречают с подобными почестями. Значит ещё помнят, что он состоит на службе у графа.

— Добрый вечер, — поздоровался Киран. — У меня письмо для графини Дэйнеры от графа Неррона с указанием передать лично в руки.

— Могу ли я увидеть письмо?

Киран достал письмо и протянул его дворецкому.

Несмотря на все передряги, в которых побывал Киран, письмо выглядело, как новенькое, будто только что покинуло стол графа — изумрудный конверт, без единой складки или пятнышка, и тёмно-синяя печать, переливающаяся в свете ламп.

Дворецкий отдал письмо обратно Кирану и пригласил следовать за ним. Они пересекли зал по диагонали и вышли в коридор. Далее поднялись несколько пролётов по лестнице и вышли в сад.

Киран уж было подумал, что они каким-то образом попали на задний двор усадьбы, но потом разглядел переливающийся в цветах заката хрустальный купол над головой, и понял, что они пришли в оранжерею на самом верхнем её этаже.

Графиня сидела на берегу небольшого пруда и кормила рыбок. Прямо на песке, но с грацией подобающей королеве в тронном зале: безупречная осанка, голова слегка наклонена вбок. Её колени лежали на песке, а изумрудная юбка платья растекалась по желтому песку, как ещё одно небольшое озерцо. Тёмно-каштановые распущенные волосы крупными волнами струились до талии, прикрывая правое плечо.

«Такая же красивая…» — завороженно подумал Киран. — «Пять лет уже прошло, а