Заблудшие - Алексей Супруненко

— А ты иди и проверь, в кого ты там стрелял, — злился сержант на Чижова. Гришка с удовольствием поплелся в сторону балки, прекрасно понимая, что там никого нет. Сегодня он реально спас с десяток жизней, но об этом никому нельзя говорить, даже Федьке.

Глава 12

Саюн приблизился к догорающему костру, возле которого в гордом одиночестве восседал самый старый член их партизанского отряда Дугинов Сергей Иванович. Старшина присел еще на теплую землю и подбросил веточек в догорающее пламя. Огонек с радостью принял такое угощение. Веточки затрещали и выбросили в ночное небо сноп искр.

— Чего не спишь Петрович? — с некоторой растяжкой спросил старик, словно он находился в состоянии какой-то медитации и новый посетитель лишь помешал ему проходить духовные практики.

— Да вот не спится, — посетовал военный.

— Завтра на задание, ты бы прилег.

— Какое это задание? В селе харчей выпросить? Мы в этом лесу второй год сидим, а не чего серьезного так и не предприняли. Вот, что значит райкомовцы у руля — недовольно заметил Саюн.

— Это ты зря. Анисимов толковый руководитель. Почем зря на рожон не лезет. Да и с кем? Людишек маловато, а винтовок и того меньше, — заступился за секретаря райкома партии, а ныне командира партизанского отряда старый большевик Сергей Иванович.

— Если в лесу так сидеть и не высовываться, то и до победы досидеться можно, — был более категоричен в своей оценке действий отряда Саюн.

— Врага бить, конечно, надо, я тут с тобой согласен, но у нас несколько иная задача. Ты сам видел, сколько еврейских семей по лесам прячется. Их ведь тоже надо кому-то охранять, помогать пережить эти невзгоды. Помнишь, как мы с бендеровцами схлестнулись? Вон их, сколько в округе бродит, что стаи волков. Кто бы кроме нас на защиту людей встал?

— Это тоже верно, — согласился с Дугиновым старшина.

— Только как мы победу-то приближаем? Чем фронту помогаем? Может, поезда под откос пустили или патрули немецкие громим? — находил свои аргументы Петрович.

— Пока мы тут сидим фашисты вон, какую бойню в Сарнах устроили. Сколько людей погубили? А где наш ответ?

Иванович протянул руки к огню.

— Вот завтра и покажете, на что вы способны. Теперь у нас много молодежи из гетто. Они злые на режим и готовы мстить захватчикам за убитых родственников. Зайдете в село и напомните о Советской власти. Пусть не забывают, — сонно пробурчал дед.

— К злости еще бы и умение обращаться с оружием не мешало, и кому мы в этой Гуте будем напоминать о советской власти? — не понимал Саюн.

— Анисимов знает, что делает, — безапелляционно заявил старик. Спорить с Ивановичем старшина не стал, бесполезное это дело. Отправился в землянку, чтобы отдохнуть перед заданием.

В рейд их отряд вышел утром. Отправили на разведку в Гуту Степанскую супружескую пару крестьян, которые прятались вместе с ними от немцев в лесу. Они и сообщили, что в селе фашистов нет. Какая удача для секретаря райкома! По мнению Саюна Анисимов специально избегал боестолкновений с противником. Хотя, какие тут боестолкновения с таким составом отряда? Ему поручили присмотреть за двумя молодыми партизанами, которые влились в отряд совсем недавно. Младшего звали Давид, и ему навскидку было лет 16–17. Родители остались в Сарненском гетто и парень, не знал, живы ли они еще. Судя по поведению, Давид вырос явно не в крестьянской семье. Он даже свой польский Karabin wzor 98a прижимал к себе словно скрипку. Типичный отпрыск интеллигентной семьи. Второго звали Анджеем. Этот постарше и поагрессивней. Его семья погибла во время бомбежки, а невесту изнасиловали и затем расстреляли немецкие холуи из батальона шуцманшафта. Анджей просто рвался в бой, чтобы отомстить за своих близких. Получалось, что одного следовало водить за ручку, а второго придерживать, чтобы никуда не встрял. Анисимов произнес пламенную речь, словно политрук перед боем. Поднял так сказать тонус бойцам. В село вошли без приключений. Собаки надрывно лаяли, завидев чужаков, а их хозяева провожали партизан недобрыми взглядами. Прошли к панской усадьбе, в надежде захватить старосту, чтобы выместить на нем свою пролетарскую ненависть. Однако тот оказался достаточно прытким, чтобы попадаться в лапы лесным мстителям. Двери сельской управы были открыты, и на столе стояла чашка горячего чая.

— Упустили! — с досадой ударил кулаком по столешнице Анисимов. И тут в дверь вошел статный мужчина. На него смотрели несколько стволов винтовок.

— Кто такой? Староста?

Вошедший человек не испугался направленного в его сторону оружия. Он приветливо улыбнулся и снял головной убор.

— Здравствуйте Олег Геннадиевич, — обратился он к командиру отряда.

— Пан Дроздовский? — узнал незнакомца Анисимов.

— Опустите оружие. Это местный агроном, — приказал начальник. Анисимов быстро нашел общий язык с агрономом. Саюн, наблюдая, как мужчины ведут непринужденную беседу, поймал себя на мысли, что находится на какой-то райкомовской летучке, а не на боевом выходе. Летучка это или нет, но командир получил необходимую информацию. Продукты в селе были, но просто так их отдавать вряд-ли кто захочет. Дроздовский, как бы случайно назвал фамилии тех односельчан, у которых родственники служили в полиции или других немецких учреждениях, или же прятались в лесу, поддерживая националистические движения, но только не польского толка. Если у них экспроприируют немного продуктов, население Гуты возмущаться не станет. И чем этот Дроздовский не староста? Разве, что в другую сторону. Имея такие сведения Анисимов, распределил партизан по нужным адресам. Напутствие Олега Геннадиевича для его группы, не совсем понравились старшине. Он напомнил парням, что фашисты и их пособники не останавливались не перед чем, уничтожая еврейское население города и поэтому пусть никто из них не питает особой жалости к родственникам полицаев. Воевать с гражданскими, Саюн не привык. Заторешительное выражение лица Анджея его беспокоило. Этот, на фоне домашней трагедии, мог наделать глупостей.

В первом доме, куда они зашли, проживала семья украинского националиста. Пока его парни шарили по подвалу и сараям в поисках продовольствия, он, напустив на себя вид сурового начальника, хотел застращать семейку буржуазного националиста. Не сильно получилось. Мамаша, завидев незнакомцев в своем дворе, выскочила из хаты и стала кричать на всю улицу, будто-бы к ней пришли не красные партизаны, а какие-то грабители. Хотя методы у них с бандитами были одинаковы, а вот повод разный. От этого женщине легче не стало. Ей начала вторить и молодица. Анджей не сдержался и схватился за винтовку. Это он сделал, конечно, зря. Та, что моложе, принесла грудного