Крестник Арамиса - Поль Махалин

— Будьте спокойны. Я послал за ним полковника Фалькенштейна во главе пятисот кавалеристов.

Элион почувствовал, как сердце екнуло у него в груди. Это тот самый обоз, который он должен сопровождать и защищать в случае нападения!

Нельзя терять ни минуты! Любой ценой он должен соединиться с горсткой людей, которым приказано оказать сопротивление эскадрону врагов и умереть, защищая сокровище, доверенное им, или отбить, если оно уже захвачено.

Пригибаясь и прячась за кустами, барон пробрался в дом.

— Лошадь, живо! — закричал Элион Пабло Гинесу, который, не изменяя своим привычками и на пользу гостинице, скручивал очередную сигарку, тонкую, как гитарная струна. Занимаясь этим важным делом, астуриец не заботился о том, чтобы положить в бумажку как можно больше табака.

— Сеньор, — ответил трактирщик важно, — конюшня здесь, налево. Там вы найдете своего коня.

Господин де Жюссак побежал в конюшню, вывел Ролана, вскочил в седло и помчался к Гвадалахаре.

Показалась луна. Одинокий всадник словно призрак скользил по бескрайней равнине. Только тяжелое дыхание взмыленного коня оглашало его путь. Из ноздрей в ночную свежесть вырывались широкие струи пара.

— Нужно доехать, и я доеду, — твердил молодой барон, вонзая багровые от крови шпоры в измученное тело Ролана.

Но вот Элион почувствовал головокружение. Точно сквозь сон он слышал выстрелы и взрывы, грохот и гул. Лошадь хрипела и изнемогала, несясь из последних сил.

Склонившись к шее животного, наш герой задыхался. Волосы его растрепались, шляпа уже давно была потеряна, и барон походил на фантастического всадника, летящего на какой-то шабаш.

У старого римского моста через Энарес лошадь споткнулась на все четыре ноги, и крестник Арамиса упал.

Оглушенный, он попытался подняться и вдруг увидел, что навстречу ему бегут гонимые страхом люди, растерянные, с искаженными лицами. Это были солдаты Королевского полка.

Элион попытался их остановить.

— Куда?.. Перед лицом врага!.. Перед лицом врага, несчастные!

Они не слышали и, казалось, не видели его. Барон выхватил шпагу из ножен.

— Назад!.. Трусы!.. Трусы!.. — И, схватив за воротник сержанта, прокричал: — Еще шаг, и ты погиб!

Тот смотрел на него, вытаращив глаза и ничего не понимая.

— А, это вы, лейтенант! — воскликнул беглец, опомнившись. И разозленный, добавил: — Надо было остаться с нами… Тогда бы вы бы знали, что мы сделали все возможное… Но их слишком много, этих разбойников!

Элион отпустил его.

— А деньги? — спросил он тревожно. — А капитан? А остаток полка?

— Деньги у германцев… Остаток полка перебит… А капитан, вон, видите его?

По мосту четыре гренадера несли кого-то на скрещенных ружьях.

Господин де Жюссак бросился туда.

— Тресарди! Капитан! Друг мой!.. — он не мог говорить и упал на колени перед старым офицером.

Тот с усилием приподнялся и грустно улыбнулся.

— Я знал, барон, что вы вернетесь, — прошептал он. — К несчастью, слишком поздно. Обозы уже были в руках врага, когда мы вошли в город… Один против десяти… — Он показал на свою окровавленную грудь. — А у меня две пули внутри…

Элион обнял его.

— Вы не умрете… — отчаянно закричал он. — Мы вас спасем…

Раненый покачал головой.

— Нет, знаю… Это конец… Всевышний уже начал перекличку там, наверху, и мне только остается ответить: Здесь!

Крестник Арамиса ломал себе руки:

— О! Нет!.. Я хочу умереть!.. Я должен умереть!..

Тресарди приподнялся. Глаза его вспыхнули на мертвенно-бледном лице.

— Жить! — скомандовал он. — Вы должны жить, лейтенант, чтобы отомстить за меня… отомстить за всех честных людей, которые остались там…

Глаза Тресарди подернулись дымкой, он запрокинул голову. Его добрая душа готова была расстаться с измученным телом.

— Вашу руку… — собравшись с силами, прошептал он. — Вашу руку, господин де Жюссак… Передайте товарищам, что в последние минуты я думал только о них, о полке, о знамени, о Франции… И последние мои слова: Да здравствует король!