Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

говорил, главным у них будет Пювер. Он капитан, гауптман по-нашему. Говорят, старик боевой. Бывалый. И наши места знает. Он на Мален уже ходил. Лет десять назад. Или не десять, не знаю, короче, был тут.

Волкова это не удивило. Так и должно было произойти: всегда выберут командира, который знаком с местностью.

— Значит, гауптман? — задумчиво переспросил кавалер. — Сколько людей собрали?

— Вот это никак не узнать, экселенц, — говорил Фриц Ламме, допивая из миски бульон похлебки. — Никак того не узнать, потому что каждая коммуна сама решает, сколько людей выделить. Рюммикон дает тридцать восемь человек, так это город. А деревня Флейшер, небольшая сама, обязалась поставить восьмерых. Не мог же я со своими людьми все деревни да села обежать. Да и подозрительно это было бы.

— Верно. Ладно, и так понятно, сколько их будет, — произнес Волков все так же задумчиво.

— Откуда же вам ясно? — удивился Сыч. — Как по мне, так совсем не ясно, сколько их припрется.

— Капитан — одна малая баталия, две большие роты или три маленькие. Четыреста или пятьсот человек, редко когда у капитана горцев солдат в баталии больше. Бывает, конечно, и больше, но это если других капитанов поубивали. Обычно четыреста с лишним.

— А у нас сколько? — сразу насторожился Сыч.

— Хорошо, если двести пятьдесят сейчас наберем, — ответил Волков.

— Так то мало, экселенц. — У Сыча даже лицо от нехорошего удивления вытянулось. — Как мы пятьсот человек одолеем, если у нас всего двести пятьдесят?

Волков не ответил, он был по-прежнему задумчив, а Сыч, пока господин его не спрашивал больше, пошел к Марии просить еще еды. А когда вернулся с тарелкой бобов, что служанка приготовила дворовым, кавалер его спросил:

— Ты главное узнал? Когда собираются?

— Узнал, — сказал Сыч и тут же исправился: — Ну, думаю, что узнал. Значит, они лодки наняли, а лодочникам велено быть на пристанях в Милликоне в четверг.

— В четверг? В Милликоне? — повторил кавалер и велел, обернувшись к Увальню, что валялся на лавке у двери: — Увалень, найди Максимилиана, соберите ко мне офицеров.

— Господин, вечер уже, — напомнил ему оруженосец. — Возможно, те уже спать легли.

— Немедля всех ко мне! — повторил кавалер. — И Ёгана тоже.

Уже жена его давно спала, уже племянницы улеглись на лавках, когда дворня в людской угомонилась, а из слуг осталась лишь Мария, только тогда все офицеры собрались у Волкова. По глупости даже Карла Брюнхвальда оповестили. Он приехал, вернее, его привезли жена и старший пасынок, так как ходил он еще плохо.

Все расселись за столом, все были серьезны. Кроме весельчака Бертье.

— Господин управляющий и вы, господин Сыч, — говорил он с заметной иронией, — вижу, что лики ваши омрачает тревога. Отчего так встревожены вы?

И вправду, и Сыч, и Ёган были заметно напряжены. Нет, конечно, им обоим льстило, что их пригласили на военный совет, но тревожности эта лесть не затмевала. Они ничего не ответили Гаэтану Бертье.

— Тем не менее рад приветствовать вас на нашем военном совете, — продолжал шутник. — Надеюсь, с такими советниками мы сразу придумаем, как победить мерзких горцев.

Ёган вылупил на него глаза, он, видимо, не понимал поначалу, что случилось, а потом спросил у Сыча тихо:

— Никак война?

— Война-война, — пробурчал Сыч с видом человека все знающего и снисходящего до невежи.

— Сыч, расскажи господам офицерам, что мне поведал, — велел Волков, начиная совет.

Сыч пересказал все то же и закончил рассказ так:

— Уж извините, господа, кавалер просил выяснить, где враги высаживаться будут, так этого я не узнал.

— Не извиняйтесь, господин Ламме. Это кавалер просил вас узнать предположительно, — сказал Рене. — В точности вы узнать не могли, этого и сам их капитан пока не знает. Думаю, он поедет завтра сам рекогносцировку делать, а уж потом и решит.

— Что делать? — не разобрал Сыч.

— Место, место для высадки искать, друг мой, — отвечал ему Рене.

— Вы лучше скажите, любезный Сыч, — заговорил Брюнхвальд, — сколько лодок они наняли.

— Десять, — сразу ответил Фриц Ламме.

— А еще будут лодки?

— То не знаю я. А надо было вызнать?

— Конечно, друг мой, конечно, — кивнул Бертье. — То знать необходимо, чтобы понять: все сразу они высадятся или будут всю ночь по десять дюжин возить.

— Думаете, они ночью начнут? — спросил у него Рене.

— Ну, мы-то ночью высаживались, они всяко не глупее нашего, — пожал плечами Бертье. — Ночью всех перевезут, а с утра пойдут к нам. Вот знать бы точно, где станут высаживаться.

— Так лодки велено гнать к Милликону, там прямо напротив и высадятся, — предположил Сыч.

— Нет, там не Эшбахт уже, там чужие владения, — не согласился Рене.

— Так им не все равно? Они и в чужих высадятся.

— Нет, оттуда идти далеко, дороги нет. Если с обозом пойдут, так намучаются, — возразил Бертье. — Я в тех местах кабанов ловлю, там овраги сплошные. Холмы крутые, кустом все заросло, там и верхом непросто, а уж пешком и с обозом — вовсе пропадешь. Они высадятся ближе. Выше по реке.

— Несомненно, выше, — согласился Волков.

— Думаете, у острова? — спросил Брюнхвальд.

— Нет, там, у заброшенной деревни, сержант Жанзуан поставил заставу.

— Неужели хорошую заставу поставил? — удивился Рене.

— Да какой там! — усмехнулся Бертье. — Видел я ее, эту заставу. Смех один: палки да ямы. Налепил кое-как.

— Но все равно время на нее тратить придется, а пока они заставу ломать будут, так сержант нас предупредит. Значит, там они высаживаться не станут. Причалят еще выше, у леса, — вслух размышлял Волков.

— Да, — согласился с ним Брюнхвальд. — Либо у острова, либо у леса.

— Значит, там, на переправе, их и встретим, — сказал Рене.

— Другого выхода у нас и нет, — поддержал его Бертье.

— Так завтра с утра собираем людей и выходим? — спросил Брюнхвальд.

— Нет, Карл, вы еще нездоровы, — твердо возразил Волков. — Вы сами едва ходите. Вы никуда не идете.

Это было сказано таким тоном, что Брюнхвальд не смог ничего возразить.

— И людей завтра никуда не собираем.

— Не собираем? — спросил Роха, который все время молчал, больше слушал.

— Нет, у меня полон Эшбахт купчишек всяких, — покачал головой Волков. — Готов биться об заклад, что среди них есть лазутчики из кантона. Как только выйдем, так они кинутся предупреждать горцев, что мы пошли, что мы про их планы знаем, и тогда горцы осторожны станут и мы их точно не сможем на переправе перехватить. Выйдем в четверг, к вечеру ближе. Если лазутчик тут есть и решит их предупредить, так вперед нас не успеет, даже если по реке поплывет. Людей начинайте готовить в четверг с утра, но тихонечко. Без шума.

— Верно, — согласился