Китай в XX веке. От рисовых полей до атомной бомбы - Алекс Каплан

Японией шла именно на севере страны. К тому же военно-географическая реальность сложилась таким образом, что на северо-западе Китая коммунисты могли оказаться в наибольшей безопасности от своих врагов. Войскам Чан Кайши соваться на занятую Японией территорию не представлялось возможным, а потому действия националистов в тех районах оказались затруднены. Японцам же заходить так далеко на запад не было никакого военного смысла, как не было им смысла и задействовать крупный контингент для погони за коммунистами по горам – в Китае они использовали малочисленные, но эффективные войска. Немаловажным фактором для коммунистов являлась и близость к границе с Советским Союзом, откуда они надеялись получить помощь или куда могли отойти в случае крайней опасности. Партизаны, боровшиеся на северо-западе Китая с японскими оккупантами, зачастую так и поступали – оказавшись в тяжелом положении, уходили на советскую территорию. Создание же очага коммунистического движения на крайнем юге страны Мао Цзэдун считал утопической идеей – в первую очередь по причине отсутствия в том районе революционно настроенных масс. Обитавшие в этих местах народности крайне враждебно относились к китайцам, да к тому же считались очень отсталыми во всех отношениях, так как существовали в атмосфере практически средневекового феодализма. И вести с ними разговоры о коммунизме было занятием, заранее обреченным на провал.

Мао Цзэдун и командующий Четвертым фронтом Красной армии Чжан Готао, 1938 год

Ситуация в объединенном советском лагере при обсуждении дальнейших действий достигла такого накала, что могла в любой момент перерасти в гражданскую войну между двумя коммунистическими армиями. Однако возобладал здравый партийный смысл. Начальник штаба Четвертого фронта бежал в лагерь Мао Цзэдуна, прихватив с собой все важнейшие документы – в первую очередь радиокоды для связи с Коминтерном в Москве. Все дело в том, что Первый фронт утратил связь с Москвой еще в начале похода, в то время как у Четвертого фронта связь пребывала в полном порядке. Однако после встречи двух фронтов и начала борьбы за власть Чжан Готао фактически установил личную монополию на общение с Коминтерном, что являлось важнейшим политическим аргументом в партийных баталиях. В самый решающий момент его верный соратник и начальник штаба Е Цзяньин перешел на сторону Мао, а также поставил ЦК партии в известность о планах командующего Четвертым фронтом. Заразившись его примером, на сторону ЦК и Первого фронта перешли еще несколько командиров, что окончательно подорвало авторитет Чжана Готао в глазах остальных бойцов. Не теряя времени, ЦК и командование Первого фронта с помощью кодов вышли на связь с Коминтерном и получили из Москвы одобрение намеченных планов и подтверждение неоспоримости верховной партийной власти. Во избежание возникновения новых разногласий и усиления внутрипартийного противостояния два фронта разошлись в разных направлениях. Первый фронт продолжил движение на север, в то время как Четвертый фронт по приказу Чжана Готао повернул на юг. Через три месяца войска Первого фронта триумфально завершили Великий поход, добравшись до базы коммунистов в провинции Шэньси. Войска же Четвертого фронта увязли на юге в тяжелых боях с мусульманскими войсками местных феодалов, а по прошествии года потерпели сокрушительное поражение. Из всей 80-тысячной армии к своим соратникам в Шэньси добрались лишь полтысячи бойцов, которые влились в состав Первого фронта. Товарищ Чжан Готао, униженный и посрамленный, добрался до штаба Первого фронта и даже провел на партийной работе чуть более года, после чего перешел на сторону Гоминьдана. Когда националисты потерпели окончательное поражение, он бежал в Гонконг и уже в 1960-х уехал в Торонто к детям, заявив при этом, что политика его больше не интересует. Однако книгу воспоминаний он все же написал.

В то время как внутри Красной армии бушевали партийные страсти, сама она преодолевала тяжелейший отрезок пути за весь Великий поход. Болота в предгорьях Тибета с самых древних времен считались проклятым, гиблым местом. Пройти здесь даже летом было делом невиданным. Да и лето в этих местах больше походило на позднюю осень: температура воздуха, особенно по ночам, опускалась ниже нуля и часто шел холодный проливной дождь. Самую большую опасность представляли собой полчища ядовитых болотных насекомых. Мао Цзэдун принял решение следовать этим путем по той же причине, что и раньше – следовало оторваться от противника, не способного на такие подвиги. Однако командование гоминьдановских войск на этот раз твердо решило не отставать и приказало своим бойцам лезть в болото вслед за коммунистами. Закончилось это печально: почти вся армия националистов в том болоте погибла. Красная армия, напротив, героически преодолела очередное препятствие. Миновав болота в сентябре 1935 года, части Первого фронта вышли к предгорьям Миныпаньского хребта. Чтобы перейти этот горный массив, требовалось взять узкий перевал, где засели крупные силы националистов, соорудившие здесь серьезные укрепления. Перед коммунистами встала очередная, казалось, невыполнимая задача. Несколько раз красноармейцы шли в лобовую атаку на вражеские укрепления, однако успеха не добились, несмотря на проявленный массовый героизм. С военной точки зрения положение атакующих было безвыходным. На узком перевале противник расстреливал их из пулеметов, не давая шанса даже приблизиться к своим укреплениям. Мао Цзэдун тогда сказал: если не удастся взять перевал, то придется возвращаться в болота, что вызвало у бойцов неимоверный ужас. Дороги назад не существовало. В конце концов пошли на очередную военную авантюру, и шансы на успех считались призрачными. Спешно собрали команду альпинистов, которым удалось подняться на вершину, располагавшуюся прямо над вражескими укреплениями. Оттуда коммунисты забросали противника гранатами. Апогеем отчаянного боя стал подвиг одного из красноармейцев: обвязанный гранатами, он бросился с вершины на вражеские позиции. Последовал мощнейший взрыв, разрушивший гоминьдановские укрепления, после чего коммунисты пошли в атаку на побросавшего пулеметы и уже бежавшего врага. Дорога на Шэньси была открыта. В конце октября 1935 года Красная армия завершила Великий поход, добравшись до города Баоань на севере провинции Шэньси – столицы небольшого, но хорошо укрепленного советского района под командованием товарища Лю Чжиданя. В современной истории КНР официальной датой завершения Великого похода считается 22 октября 1935 года, когда до Шэньси добрались части Второго фронта Красной армии, совершившие собственный Великий поход. Этот день также называют объединением трех фронтов, поскольку в составе Первого фронта имелись некоторые подразделения Четвертого фронта, большей частью ушедшего на юг. Началом же Великого похода принято считать дату 20 октября 1934 года, когда в движение пришли все части Первого фронта. Таким образом, Великий поход, согласно официальной современной китайской историографии, длился один год и один день. Ради пропагандистско-исторической цели все фронты оказались объединены одной датой, подчеркнувшей