Дракула. Последняя исповедь - Крис Хамфрис

— Что ж, тогда стоит выпить за него, Албу. За христианский долг.

Однако великий человек не шелохнулся и не взял кубок в руку.

— Ты не пьешь, мой господин?

— Я выпью, если ты выпьешь, — коварно улыбнулся Албу.

Влад указал на невысокие металлические подставки в форме виселиц, равномерно расставленные на столе. В каждую из них была вставлена свеча. Они горели и освещали небольшие куски мяса, подвешенные чуть ниже.

— Тебе не нравятся плоды такого дерева, мой господин? — спросил Влад.

Албу усмехнулся.

— Как ни верти языком, как ни изощряйся, а все одно, — произнес он. — Многие твердят, что могут угадать, есть ли яд в еде или в жидкости, но никто не убедит меня в этом лучше, чем сам человек, который предлагает питье. Если он выпьет, то яда нет. — Он указал на флягу в руках Влада. — Так ты будешь пить, князь?

— Конечно. А каков был тост? Ах да, за христианский долг и добродетели.

Влад поднял флягу и отпил из нее. Вино пролилось из широкого горла. Через мгновение Албу поднял свой кубок, хлебнул из него, потом поставил посуду на стол.

— Так, значит, долг, — негромко проговорил Влад. — Кстати, я хотел спросить тебя кое о чем, Великий. Да и всех вас. — Он снова обвел взглядом стол, потом и весь зал. — Скольким валашским князьям вы присягали за свою жизнь, обязывались служить по долгу, верой и правдой?

Бояре, сидящие за столом, да и все прочие, один за другим опускали глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом.

Только Албу и бровью не повел.

— Скольким князьям? — уверенным тоном переспросил он. — Я уж и со счета сбился. Может быть, десяти. Может быть, двенадцати. Трудно вспомнить точно. Они приходят и уходят.

Никто не рассмеялся на этот раз.

— Они приходят и уходят, — повторил за ним Влад. — А ты остаешься. Все вы остаетесь.

Он снова обвел взглядом зал, потом пристально посмотрел на крупного человека и произнес мягко, настолько тихо, что даже людям, сидевшим поблизости, пришлось наклониться, чтобы услышать его:

— А я вот слышал о тебе другую историю, Албу. Ты был здесь, в этом замке, когда умер мой брат Мирка.

Череда вздохов, похожих на свист змеи, пронеслась по залу. Все неотрывно смотрели на них двоих, а они уставились друг на друга.

— Это неправда, — ответил боярин.

— Вот как? — Влад наклонил голову. — Значит, мой информатор ошибся. Потому что он сказал мне, что ты был здесь, мой верноподданный Манеа тоже, как и блюститель справедливости Кодреа.

Он взглянул на этих бояр. Они сникли и невнятно отнекивались.

— Докажи это, Дракула. — Албу сель Маре откинулся на стуле, оглядывая зал.

Охранников нигде не было видно. Только человек тридцать бояр и несколько их сыновей, включая его собственных, но перед каждым из них лежал нож, а перед ним стоял Дракула — совершенно один. У него ничего не было — ничего, кроме фляги с вином.

Албу оценил ситуацию, снова наклонился к столу и улыбнулся.

— Докажи это, — повторил он.

Илона прижалась к решетке на двери и вскрикнула. Боль в животе повторилась, стала сильнее. Она знала, что ей следует позвать прислужницу, но не могла оторваться от всего того, что происходило внизу. Не сейчас, когда ее лев был окружен стаей шакалов.

— Что ж, интересно, смогу ли я? — негромко произнес Влад.

Он положил флягу, взялся за край богато расшитой алой камчатной скатерти, покрывавшей высокий стол, за которым сидели гости, и начал перебирать пальцами золотую бахрому.

— Возможно, что и нет, — продолжил князь. — Но если я не смогу доказать, кто именно был здесь, то, может быть, сумею сказать о том, как убили моего брата. Мне сказали, что он не был обезглавлен, как наш отец. Мирку подвергли мукам, над ним издевались, ему выжгли глаза, а потом живьем закопали в землю.

— Да, до меня тоже доходили такие слухи, князь, — ответил ему главный блюститель справедливости Кодреа, обеспокоенно поглядывая то на Албу, то на Дракулу. — Я обратил внимание на них и даже пытался разобраться во всем, поскольку это моя обязанность. Но полное расследование провести было совершенно невозможно, потому что гроб так и не нашли.

— Ты прав.

Влад осмотрел зал, кивнул Иону, а потом снова перевел взгляд на край скатерти, сжатый в руке.

— Гроб не был найден. До сегодняшнего дня.

Влад наклонился и дернул скатерть. Кубки, ножи, фляги и кувшины с вином, подсвечники, тонкие и раздвоенные вверху, как язык ядовитой змеи, — все сдвинулось, зашаталось, попадало на пол. Только тогда высочайшие гости увидели, что они трапезничали вовсе не за столом, а на гробе.