Да здравствует магия! – 2 - Константин Зубов

Впрочем, может, это и к лучшему, всё-таки штука это опасная, и не хотелось бы, чтобы по улицам бегали люди, способные на расстоянии рассыпать предметы в пыль. Причём любые предметы.

Я достал из рюкзака кристаллы нужных стихий и за несколько минут пополнил резервуары.

Ладно, размялись, пора переходить к тому, к чему я готовился всю последнюю неделю.

— Ты готова? — Я посмотрел на повернувшуюся ко мне спиной и забившуюся в угол мышку.

Видимо, нет, но тут уж ничего не поделаешь.

Практического применения для магии разрушения пока не очень много, а вот для ментальной более чем достаточно. Именно ей я сейчас и планировал заняться.

Глава 19

Всю неделю, каждую свободную минуту, я занимался одним и тем же — сантиметр за сантиметром прокладывал дублирующие магические каналы.

Эта сложнейшая и ювелирная работа требовала максимальной концентрации, ведь стоило немного отвлечься, как энергия источника, подчиняясь понятным законам, старалась сбежать по пути наименьшего сопротивления, то есть по уже готовым каналам в руках.

Но я не сдавался и, раз за разом останавливая её, направлял вверх. Моей целью была специальная зона в мозгу, названная М-узлом.

Ментальную магию открыли около десяти лет назад, и сделал это один из тех любителей повыпендриваться и пострелять огнём из глаз. Как она точно работала, за следующие десять лет так и не выяснили, но факт оставался фактом — смешиваясь в М-узле, магии воды, воздуха и земли преобразовывались в новый тип А-энергии, и дальше начинались чудеса совсем другого порядка.

Колдун мог посылать импульс в голову находящегося перед ним объекта и влиять на него. Теория гласила, что энергия обходила защитные барьеры сознания и воздействовала прямиком на подсознание, заставляя объект выполнять волю заклинателя.

Когда я ложился в криокамеру, предположений было гораздо больше, чем доказанных фактов. К последним относилось то, что для влияния достаточно одной силы мысли, но всё-таки лучше магия срабатывала, если подкреплять её голосом и желательно зрительным контактом.

Лучшие менталисты также могли передавать образы, и я лично принимал участие в подобном эксперименте. Молодой доктор Дуглас Фишер, сидя спиной ко мне, сумел чётко и ясно вложить в мою голову историю, которую только что прочитал с листочка, вытащенного из запечатанного конверта. И он, и я эту историю до этого не знали.

В общем, ментальная магия была очень перспективным направлением, и именно поэтому я активно занялся дублирующими каналами. Правда, ожидал, что мне удастся добраться до М-узла не раньше чем через несколько месяцев, а то и лет, но моё новое тело и новый мир преподнесли очередной сюрприз, и ещё позавчера я отчётливо почувствовал, что у меня получилось. Магические каналы сошлись там, где надо, и пущенная по ним энергия удачно трансформировалась.

Пришло время практики, и по очевидным причинам я решил прибегнуть к старому доброму (хотя не всегда доброму) эксперименту с мышами.

— Мне будет проще, если ты хотя бы посмотришь на меня, — пробормотал я.

Мышке мои желания были до фонаря, и она продолжила что-то рассматривать в углу клетки.

В ящике стола нашёлся карандаш, и я, просунув его между прутьями, осторожно коснулся подопытной.

Грызун вздрогнул и, пискнув, метнулся в другой угол, где снова замер. Разумеется, опять спиной.

— Ну и ладно, — махнул рукой я. — Попробуем так.

Расположив клетку на самом краю стола, я подвинул кресло максимально близко и, уставившись на мышку, погнал энергию из источника вверх.

Момент, когда она трансформировалась в ментальную, почувствовать было несложно: стало немного тише, а цвета приобретали лёгкий синеватый оттенок.

— Повернись ко мне! — потребовал я от мышки.

Ноль эмоций… из хорошего только то, что меня никто не видит, не слышит и, соответственно, не думает, что у меня поехала крыша.

— Посмотри на меня!

Подопечная снова проигнорировала команду, а вот я заметил, что в момент «колдовства» непроизвольно качаю головой, вроде как пытаясь таким образом кинуть заклинание. Не надо так делать. Надо просто знать, что я сильнее этой мышки, что я её хозяин и она должна подчиниться!

— Иди сюда!

Хрен там…

Следующие двадцать минут, постоянно вытирая льющийся по лбу и шее пот, я бомбардировал мышь командами и требованиями, но ничего не выходило.

— Может, ты глухая? — в сердцах выдохнул я. — Хотя это не влияет… А может, тупая? Нет, это тоже не влияет.

Я прошёл на кухню и, открыв холодильник, с удивлением и радостью нашёл там бутылку пива, а на полке рядом половину пачки гречки. Бутылку я взял себе, а горсть крупы прихватил для подопытной.

— Иди и ешь! — проговорил я и сыпанул гречку в клетку.

Не сразу, но мышь послушала. Магия гречки оказалась сильнее, чем моя.

— Вот что ты за существо! — Я глотнул пива и продолжил одностороннее общение. — Я что, многого от тебя прошу? Тебе что, сложно побегать немного? Вон в тот угол. Давай на счёт три. Раз, два, три. В…

Я не договорил. Мышка бросила жевать, стрелой рванула и уткнулась в угол.

— А теперь в другой. Пошла!

Подопытная снова переместилась, а я, кажется, уловил, как надо направлять магию.

— Повернись! Отвернись. Ещё раз.

Мышь быстро и чётко выполнила все команды.

«А теперь три победных круга по клетке. Бегом!»

Последнюю команду я произнёс про себя и чуть не запрыгал от радости, когда мышка рванула её выполнять.

— А всего-то надо было пивка выпить!

Я сделал ещё несколько глотков и, откинувшись в кресле, продолжил эксперименты.

* * *

В Афонино мы вернулись около десяти вечера, и я сразу же отправился к Лене.

— Как раз девчонок уложила, — сообщила она. — Ужинать будешь?

— Попозже, — ответил я, садясь за стол. — А где народ? В деревне тишина.

— Да час назад только последний рейс из той ямы сделали, а потом её закрыли. Думаю, все, кто не в нашей яме, по домам сидят, отмечают.

— А кто в нашей яме?

— Да много кто, кроме прочих, все дружки твои и самые яркие активисты. Я точно не знаю, что они там делают, но слышала, как звенели рюкзаки. Видимо, решили совместить приятное с полезным.

— Ясно. — Я усмехнулся. — Как в целом день прошёл?

— Да спокойно, Миш, тьфу-тьфу-тьфу. Строят, лес рубят. Теплицы ещё три большие возвели. — Лена