«Чужие среди своих». Польское население в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР. 1941—1944 - Сергей Викторович Благов

Ознакомительный фрагментрайоне Барановичской области Станислав Санцевич в своих воспоминаниях указал, что оккупационные власти попытались реанимировать польско-белорусские национальные противоречия: «Немцы решили возобновить старые антагонизмы на восточных [польских] землях таким образом, что всю территориальную администрацию, включая полицейскую службу, вверили избранным личностям, принадлежащим к польской национальности… Таким образом, позанимали они положения бургомистров, войтов, комендантов полицейских подразделений и т. п., наставленные враждебно в отношении белорусов, которых отождествляли с коммунистами»[60]. Однако немцы не учли, что для тех же поляков они оставались врагами, вторгшимися на их Родину еще 1 сентября 1939 г. Поэтому о преданности и искренности побуждений речи в данном случае идти не могло. Как подтверждение, воспользовались ситуацией активисты польского подполья из Союза вооруженной борьбы[61]. Они специально засылали на службу к немцам своих людей, чтобы обладать информацией о перемещении немецких частей и планах оккупанта.

Открыто антисоветское отношение со стороны поляков западных областей БССР, безусловно, не было повсеместным. Известны и примеры укрытия отступающих красноармейцев, оказания помощи раненым со стороны польского населения. Тот же Станислав Санцевич описал, как лично укрывал и выхаживал в своем доме раненого советского офицера[62]. И это далеко не единичный случай. Историк Мечислав Юхневич в своем исследовании собрал множество примеров доброжелательного отношения поляков Белорусской ССР к отступающим красноармейцам и первым советским партизанским группам. Местные жители, невзирая на национальность, выступали в качестве проводников, прятали и лечили раненых бойцов, находили и передавали им оружие, а некоторые уже с лета 1941 г. участвовали в организации и работе подпольных антифашистских комитетов и групп[63].

Начало партизанской борьбы

В начале этого раздела зададим справедливый вопрос: а было ли готово советское руководство к развертыванию партизанской войны летом 1941 г.? На протяжении 1920–1930-х гг. тема формирования партизанских кадров на случай потенциальной войны действительно стояла на повестке дня. В Белорусской ССР даже были подготовлены шесть отрядов по регионам общей численностью свыше 2 тыс. человек. Возглавляли эти подразделения талантливые руководящие кадры. Например, одним из командиров был В.З. Корж, который в дальнейшем возглавил партизанское движение в Пинской области[64]. Однако в конце 1930-х гг. в СССР были пересмотрены военно-теоретические взгляды на ведение потенциальных боевых действий: в случае войны рассматривался быстрый перенос боевых действий на территорию врага. Западные области вошли в состав БССР осенью 1939 г., поэтому никаких партизанских курсов на этих территориях не проводилось. Хотя в некоторых регионах опыт партизанской борьбы был. Например, в той же Пинской области такую тактику местное белорусское население применяло в годы Первой мировой войны и в начале 1920-х гг. против польских властей[65].

Впервые в годы войны вопрос об организации партизанского движения на территории Советского Союза официально прозвучал в директиве Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. Она была адресована руководству партийных и советских организаций прифронтовых областей. В ней давались указания, как действовать во вражеском тылу на оккупированных территориях. Пункт № 5 директивы гласил: «В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для партизанской войны всюду и везде…»[66] 3 июля 1941 г. председатель Государственного Комитета Обороны И.В. Сталин выступил по радио с обращением к советским гражданам, где лично призвал их выполнить положения из директивы от 29 июня[67]. Спустя 15 дней вышло специальное постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск», где уже более конкретно говорилось о том, кто и как должен формировать партизанские подразделения в тылу врага: «Немедля организовать боевые дружины и диверсионные группы из числа участников гражданской войны и из тех товарищей, которые уже проявили себя в истребительных батальонах, в отрядах народного ополчения, а также из работников НКВД, НКГБ и других»[68].

Для Белорусской ССР, оказавшейся в оккупации в первые две недели войны, сигналом к действию стала директива № 2 республиканского ЦК по развертыванию партизанской войны в тылу врага от 1 июля 1941 г., где были хоть и расплывчато, но указаны задачи партизан[69].

Поэтому на местах, особенно в западных областях БССР, в начале июля 1941 г. был дан старт организации партизанских отрядов, но работа эта шла не так активно, как того хотели в столице. Достаточно правдиво выглядит описание этого процесса из уст Эдуарда Нордмана, в то время одного из руководителей комсомольской организации Пинской области. Следуя партийным указаниям, в этом регионе 6 июля 1941 г. был создан подпольный обком, сформированы 17 партизанских отрядов. К ноябрю 1941 г. из них остался только один под командованием В.З. Коржа. К этому времени немцами уничтожен был и подпольный обком[70]. Этот пример характеризует общую ситуацию по республике. Причины неудач развития партизанского движения лежат на поверхности: отсутствовали подготовленные базы с запасами оружия и провианта, не хватало связи между отрядами, не было координирующего центра и, наконец, у большинства отрядов и групп отсутствовал опыт борьбы в тылу врага. Не стоит недооценивать и действия немцев, которые бросали против партизан крупные вооруженные силы, а также враждебную позицию части местного населения. До завершения Московской битвы у значительной части общества, находившегося в оккупации далеко от линии фронта, не было уверенности в том, что есть шанс на победу, они жили в постоянном стрессе, а единственной задачей для них было выживание и спасение жизней своих близких. Партизанская деятельность была слишком рискованным и опасным занятием. Это подтверждал и опыт первых советских партизанских подразделений. Они формировались из партийных и комсомольских активистов, а также бойцов добровольческих истребительных батальонов, «окруженцев» и других отбившихся от своих подразделений красноармейцев[71].

Первые поляки-антифашисты

Уже в 1941 г. в первых партизанских группах и отрядах оказались и поляки. В источниках и литературе встречается всего с десяток таких людей. В основном это были представители партийного актива польской национальности, выходцы из разных частей Белорусской ССР, оставленные в тылу или направленные в тыл противника. Среди них – организаторы партизанского движения и подпольных партийных организаций в Витебской области Ричард Шкредо[72] и Доминик Еленский[73], в Полесской области – Владимир Нандзевич[74] и Франц Плавинский[75], в Минской области – Станислав Годлевский[76], в Брестской области – Роман Ромковский[77]. В Белостокской области с осени 1941 г. действовала боевая антифашистская группа под командованием поляка Юлия Векшнера[78].

Уже в первые месяцы войны была начата активная подготовка специальных кадров для переброски их в оккупированные регионы СССР, чтобы активизировать диверсионную деятельность и работу с населением. 18 июля 1941 г. при ЦК КП(б) Белоруссии при

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---