Схватка (повести о чекистах) - Юзеф Янушевич Принцев

— Слетай во Львов и спроси! — Дорис явно наскучил этот деловой разговор.

— Почему во Львов? — удивился Белкин.

— Да потому, что она у моих родителей кантуется, — неохотно пояснила Дорис. — Климат там ей нравится. А пока обмен не подвернулся, мне свои апартаменты предоставила. Чтобы я лишних родительских денег не тратила, комнату не снимала. Не в университетской же общаге жить!

— В университете учишься? — не мог скрыть удивления Белкин.

— Не похоже? — усмехнулась Дорис. — Филфак. Английское отделение.

— Сильна! — с уважением оглядел ее Белкин.

— На том стоим! — тряхнула головой Дорис и откровенно зевнула. — Слушай, по-моему, ты засиделся!

— Исчезаю, — поднялся Белкин. — А телефончик?

— Стоит ли? — засомневалась Дорис.

— Как знаешь! — обиделся Белкин. — Не навязываюсь.

— Гляди-ка! Обижаться еще не разучился! — рассмеялась Дорис. — Пора отвыкать. Эмоции в наш век — штука накладная. В трубу вылетишь!

— Перебьюсь! — К Белкину вернулась его обычная самоуверенность. — Так как насчет телефончика?

— Держи! — Дорис черканула номер на клочке бумаги и протянула его Белкину. — И гуд бай! Я уже сплю!

Дорис закрыла за Белкиным дверь, подошла к окну, дождалась, когда он вышел из подъезда и сел в свои «Жигули». Потом плотно задернула шторы и прошла во вторую комнату, где на столике у дивана стоял телефон.

— То, что он заинтересовался картиной, еще ни о чем не говорит. — Курнашов остановился у полуоткрытого окна кабинета, прислушался к уличному шуму, прикрыл окно и вернулся к столу. — Решил прощупать возможность выгодной сделки, только и всего!

— Картинами и антиквариатом он никогда не занимался, Сергей Павлович, — возразил Костров. — Ни нужных связей, ни каналов сбыта. Проверено.

— Что предполагаете? — внимательно взглянул на него Курнашов.

— Подлинный Коровин — это немалые деньги в твердой валюте, — раздумывает вслух Костров. — На Западе особенно!

— На такую крупную сделку с иностранцем Белкин не пойдет, — вмешался в разговор Савельев. — Грешков за ним хватает! Да и не всякий иностранец рискнет на такую покупку, таможенников наших знают. А к дипломатам ходов у него никаких!

— А если решил обойтись без посредников? — спросил Костров. — И без таможни? Не будет никакой таможни, понимаешь?

— Нелегальный переход? — задумался Савельев. — Да нет... Мелковат он для этого!

— А представь, что он не один? — упорствует Костров. — Группа. А капитал себе готовит по собственной инициативе.

Савельев помолчал и вопросительно взглянул на Курнашова.

— Возможный вариант... Как считаете, Сергей Павлович?

— Я привык анализировать факты, Николай Иванович, — ответил Курнашов. — Поэтому к определенному выводу пока не готов. Хотя кое-какой материал для размышлений есть. — И обернулся к Лаврикову: — Докладывайте.

— По пути следования от Кленового бульвара Белкин дважды останавливал машину у телефонов-автоматов, — доложил Лавриков. — В первом абонент не отвечал, во втором разговор состоялся. Номер установлен. Телефон зарегистрирован на Гартмана Александра Ильича, проживающего по Конному переулку, 29, кв. 18. Год рождения 1952-й, образование высшее юридическое, в настоящее время оформлен ночным сторожем на платной автостоянке.

— С чего это они в ночные сторожа подаются? — хмыкнул Савельев. — Бессонница одолевает?!

Курнашов досадливо поморщился, но ничего не сказал и кивнул Лаврикову:

— Продолжайте.

— На следующий день в восемь часов утра Белкин подъехал к автостоянке на Красногвардейском проспекте, где в машину к нему сел неизвестный гражданин, предположительно Гартман, — продолжает докладывать Лавриков. — Затем машина проследовала к университету и остановилась на набережной, откуда хорошо просматривались подходы к главному зданию. Из машины Белкин и предположительно Гартман наблюдали за студентами, идущими на занятия. Вот фотографии. Кинопленка проявляется.

Курнашов одну за другой перебрал фотографии, передал их Савельеву и Кострову, обернулся к Лаврикову.

— Сегодня же раздобудьте фотографию Гартмана. Желательно не очень давнюю.

— Понял, — кивнул Лавриков.

— Если считать, что это Гартман, возникает вопрос, — прошелся по кабинету Курнашов. — Вернее, два вопроса. Почему именно ему Белкин предъявил свою новую знакомую? И зачем?

— И не где-нибудь, а у входа в университет! — подхватил Савельев.

— Вот, вот! — согласился Курнашов. — Уже три вопроса.

— Почему показал именно Гартману? — переспросил Костров. — Доверяет его вкусу, наверное. И опыту. Решил проверить свой выбор.

— Выбор чего? — прищурился Курнашов. — Подругу жизни выбирает? Случайное знакомство в баре... Виделся один раз... Подружек такого сорта у него, как говорят, навалом!

— Да... — задумался Костров. — Не сходится. Но в чем-то Белкин от него зависит.

— Скорее, подчиняется, — уточнил Курнашов. — И не Белкин просил его взглянуть на свою подружку, а Гартман настоял на этом. Но опять-таки зачем?

— Хотели убедиться в том, что она действительно студентка, — сказал Савельев. — Поэтому и смотрели ее у входа в университет. Перед началом лекций.

— Допустим, — кивнул Курнашов. — Но какой смысл? Так боятся, что проверяют каждую случайную знакомую? Тогда акция готовится, по-видимому, серьезная. И все-таки мне представляется, что это не просто проверка. Что-то им от нее нужно!

— А может быть, она им понадобилась именно в связи с предполагаемой акцией? — размышляет Костров.

— Миша!.. — развел руками Савельев. — Не такие же они лопухи! Первую встречную — в серьезное дело? Проверят не один раз!

— Они и проверяют! — возразил Костров. — И довольно профессионально!

Лавриков слушал их и думал о том, следует ли высказать одно свое соображение или не вмешиваться пока в спор старших товарищей и промолчать. Язычок у майора Савельева будь здоров! Врежет так, что по всем коридорам управления будут повторять! Но промолчать он не имеет права. Возможно, его сообщение не вызовет интереса, но все, что касается связей Белкина, должно быть известно. Правда, было это месяца два назад и вряд ли имеет отношение к тому, чем они сейчас занимаются. Но чем черт не шутит! Была у Белкина близкая знакомая, медсестра в регистратуре стоматологической поликлиники, где работал Белкин. Звали ее Лариса Ковальчук, было ей девятнадцать лет, приехала поступать в Медицинский институт, недобрала баллов и устроилась в поликлинику зарабатывать трудовой стаж. Дело обычное! В поликлинике и встретилась она с Белкиным. Отношения их стали такими, что Белкин во всеуслышание называл