100 великих загадок российских городов - Виктор Николаевич Еремин

было самое начало развала СССР, первый этап т. н. перестройки, о чем никто из нас, не посвященных, еще понятия не имел. Я спросил тогда, зачем они это делают? Ведь станция выстроена на том самом месте, где стоял дом, в котором родился величайший русский поэт. Последовал ответ:

– Лермонтов для всех, а Красные Ворота – только для москвичей. Это наш город. Нечего чужакам лезть в наш дом. Страна сама по себе, а Москва сама по себе. Если она столица, то это не значит, что принадлежит всем. Москва только для москвичей!

Так начинался развал великой страны. И станция метро «Красные Ворота» для меня навсегда останется памятником и символом раздербанивания единого тела нашей страны на местнические ошмётки.

В 1989 году станция метро «Ждановская» была переименована в «Выхино»

В 2013 г. на окраине Москвы, в рабочем районе, была открыта новая станция метро «Лермонтовский проспект». Можно ли признать это событие скрытой попыткой столичных властей загладить свою вину перед памятью великого поэта и российским народом? Сомневаюсь.

13 января 1989 г. станция «Ждановская» была переименована в «Выхино». Аргументация для любого интеллигента железная и неоспоримая: поначалу речь Жданова, а затем Постановление оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах “Звезда” и “Ленинград”» от 14 августа 1946 г. Оказалось, что Андрей Александрович был заправилой в ужасной травле гениальной поэтессы Анны Ахматовой и замечательного писателя Михаила Зощенко. Правда, впоследствии выяснилось, что этой речью и этим постановлением Жданов защитил писателей от настоящих репрессий и лагерей, которые готовили им в ходе борьбы за власть между группировками в правящей элите СССР. В действительности перестройщики мстили второму человеку в партии после Сталина, одному из идеологов русского ренессанса 1930‑х гг. А также тому, чья преждевременная смерть дала толчок раскручиванию «дела врачей». Темная история.

В разгар перестройки и нараставшего буйства толпы, возбуждённой клеветническими статьями о большевиках, сочинявшимися мастерами яковлевской перестроечной периодики, в 1990 г. в столице начались памятникопад и переименования станций метро. Мне довелось видеть, как валили памятники Я.М. Свердлову возле станции метро «Площадь Свердлова», М.И. Калинину в начале Калининского проспекта и, наконец, Ф.Э. Дзержинскому на Лубянке. 5 ноября 1990 г. всем скопом переименовали сразу несколько станций метро – «Кировскую», «Дзержинскую», «Горьковскую», «Калининскую», «Площадь Свердлова», «Ленино», «Проспект Маркса», «Площадь Ногина».

В тот же день была переименована станция метро «Щербаковская» в станцию «Алексеевская». Это событие стоит особняком. Кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), де факто второй человек в партии и правительстве и предполагавшийся преемник Сталина, генерал-полковник Александр Сергеевич Щербаков умер 10 мая 1945 г. Зная о его скорой кончине, к смертному одру умиравшего пришёл И.В. Сталин в полном воинском обмундировании в сопровождении его маршалов. Прощаясь с соратником, Иосиф Виссарионович сказал:

– Вы победили в своей войне!

Основатель и бессменный председатель Совинформбюро, Щербаков возглавил борьбу его ведомства против ведомства Йозефа Геббельса. За победу над Геббельсом почтили Сталин и боевые маршалы Александра Сергеевича. Нынче много говорят и пишут о Юрии Борисовиче Левитане, устанавливают ему памятники, а ведь он всего лишь был одним из рядовых работников в организации Щербакова и зачитывал чужие тексты, выверенные и одобренные его начальством. А вот имя человека, глазами которого мы сегодня смотрим на Великую Отечественную войну, помнят единицы. Александр Сергеевич был главным идеологом всех событий самой ужасной трагедии в жизни нашего Отечества. И он организовывал и руководил всей системой пропаганды и оповещения гражданского населения СССР.

Однако Щербаков был коммунистом, одним из руководителей сталинских большевиков. Ненависть к нему новых демократически властей можно было бы понять, если бы… Если бы с 1938 по 1945 г. Александр Сергеевич не являлся первым секретарём Московского обкома партии. Именно он возглавил грандиозную реконструкцию столицы, а с началом войны – оборону Москвы! Весь мир признавал, что Москва была тогда самым защищённым городом на планете. Щербаков железной рукой решительно пресек начинавшуюся было панику при подходе фашистов к столице. Прежде всего, он перекрыл все пути бегства для партийных и государственных чиновников. Возможно, это ему и простили бы. Но именно Щербаков на заседании Государственного комитета обороны (ГКО) выступил с инициативой перекрыть пути выдачи по блату брони от фронта как особо ценных кадров молодежи. Этой лазейкой пользовались прежде всего дети интеллигентов, и за такую инициативу ненависть к Щербакову не исчерпалась по сей день.

Но главное, Александру Сергеевичу завидовали все члены Политбюро, а больше всех Никита Хрущёв. Когда он пришёл к власти, правительство отказалось от установления памятника этому выдающемуся человеку, переименовали всё, что было названо его именем, по стране стали распространяться грязные слухи о нем. Уже при Брежневе в июне 1966 г. имя Щербакова дали станции московского метро. Она как бы стала единственным в стране памятником, данью уважения к памяти председателя Совинформбюро, победителя Геббельса, организатора самой могучей обороны мировой столицы.

Когда я спросил, почему «Щербаковскую» переименовали в «Алексеевскую», мне ответили:

– Каков народ, таковы и его герои.

Уважаемый московский купец, городской голова Москвы Николай Александрович Алексеев был выдающимся благотворителем города. В частности, на его деньги и по его инициативе построили психиатрическую больницу № 1, т. н. «Канатчикову дачу».

Забавно получилось: имя Геббельса знает сегодня каждый подросток в бывшем СССР, имя Щербакова предано полному забвению. В Москве установлены три памятника Владимиру Высоцкому, два памятника Юрию Никулину, памятники Фаине Раневской установлены в нескольких городах страны. Единственный памятник генерал-полковнику А.С. Щербакову был стерт с лица земли решением демократических властей Московского метрополитена.

Тайна Ближней дачи

Из народных преданий:

«Однажды, отчитывая сына Василия за очередную выходку, Сталин воскликнул:

– Ты думаешь, что ты – Сталин? Ты думаешь, я – Сталин? Нет, это он – Сталин!

И показал при этом на свой портрет».

В 1990-е гг. в Московской писательской организации часто бывала литературный критик Ирина Михайловна Шевелёва. Женщина очень добрая, она вечно о ком-нибудь хлопотала. Дело дошло даже до того, что стала выпрашивать гроши у всевозможных предпринимателей и выпускать на эти деньги серию брошюр, восхвалявших малоизвестных московских поэтов. Собралась целая библиотека. Так в ельцинское безвременье Шевелёва по мере своих сил поддерживала в талантливых людях творческий дух.

Однажды, кажется в 1997 г., она вошла в мой кабинет и заговорщицки сообщила:

– Виктор Николаевич! С вами хочет переговорить одни дама.

– Так пусть разговаривает.

– Ей очень необходима ваша помощь.

– Я не Господь Бог, но если смогу, помогу.

Ирина Михайловна выскочила из комнаты и через минуту в кабинет вошла Галина Яковлевна Джугашвили. Дочь Якова Иосифовича Джугашвили и внучка Иосифа Виссарионовича Сталина. Мы все знали её в лицо, поскольку эта