Ошибка разбойника - Диана Шмелева

* * *

Домой кабальеро явился, опьянённый победой. Возбуждение прошедшей ночи, страх, сомнения в идеальности исполнения плана получить кровавой ценой вожделенное назначение было отброшено, едва кабальеро услышал обещание герцога. После того как его светлость перечислил всё, что нужно было написать в рекомендации для назначения, сеньор дель Соль стал убеждён — дон Армандо твёрдо настроен выполнить обещание.

Дон Стефано уже чувствовал себя важной персоной, немногим ниже носителей титулов, а может, через несколько лет к новым богатствам, которые принесёт должность королевского ревизора, добавится и пожалованный королём титул хотя бы барона. Брак с сеньоритой Альмейда перестал интересовать сеньора дель Соль, благо ухаживания не достигли ступени, когда отказ от них задевает доброе имя девицы и ставит под сомнение честность намерений кабальеро. Неприятно кольнуло — вскоре придётся заняться выбором новой невесты. Хотя для королевского ревизора откроются брачные перспективы гораздо шире, чем для богатого светского человека без должности и титула, необходимость искать девицу безупречной добродетели остаётся. Хуже того, с каждым днём кабальеро всё больше хотел, чтобы мать его будущих детей сделала дом не только почтенным, но и приятным, а постель — горячей, не оставив в ней места желаниям мужа искать женщину для развлечений. Задумывался разбойник и о достойном воспитании, которое супруга обязана будет обеспечить его детям. С досадой кабальеро понимал, сколь противоречивы его устремления, и негодовал на себя и на Хетафе, внёсшее в его планы неразбериху.

Неожиданно захотелось посмотреть на идальго и его дочь с высоты своего нового положения. Окрестьянившиеся провинциальные дворяне и раньше стояли ступенью ниже, чем богатый землевладелец, а теперь дон Стефано стал для них небожителем. Не желая признаться, что его обуревает желание поговорить с отцом и полюбоваться на дочь, кабальеро убедил себя — нужно избавиться от глупого наваждения, не дававшего ему покоя несколько месяцев. Представив, как изменится отношение к нему какого-то там отставного лейтенанта, и как идальго, возможно, попытается извлечь выгоду из знакомства, дон Стефано довольно улыбнулся и быстро подыскал предлог для визита в Тагону — посещение конюшни капитана Морено.

Как раз заявился посыльный от оставленных в Хетафе соглядатаев. Вкратце доклад был таков: новых претендентов на руку, сердце или тело сеньориты Рамирес за прошедший месяц в селение не появлялось. Дон Стефано напомнил, что его интересовали обстоятельства смерти второго сына идальго. Посыльный, не увидев ничего необычного, послушно пересказал:

— С мальчишками бывает такое. Залез на крышу посмотреть птиц, сорвался и ударился головой. Говорили, правда, он ловкий был малый, не первый раз лазал. Может быть, поскользнулся.

«Или остатки сонного зелья…» — подумалось дону Стефано.

— Когда это было?

— Давно. Говорили, сразу, как сеньора своего ухажёра пальбой прогнала.

— Который служанке велел сонного зелья подсыпать собакам и мальчику?

— Собакам, сеньор. Про мальчишку не говорили, да и зачем ему? Деревенские спят, как убитые.

«Чтобы наверняка…»

— И девочка не проснулась?

— Маленькую сеньориту отец увёз в город карусель показать. Служанка сбежала потом, если бы тронула сына идальго, а не только собак, её из-под земли бы достали.

— Кто рассказывал-то?

— Известно, священник. Старику много ли надо — были бы уши. Очень отец Мартин жалел это семейство — он и идальго крестил, и его братьев.

— А сеньору Рамирес? — дон Стефано помнил что-то о тёще в Сегилье, и о венчании через три месяца после знакомства, поэтому полагал — покойная супруга идальго была в Хетафе неместная, однако уверенности в этом не было.

— Нет, она совсем не из этих краёв. Даже фамилии её девичьей мне не называли.

Отметив, что надо бы разузнать о семье покойной сеньоры Тересы, кабальеро сунул посыльному монеты, отпустил его и задумался. Очень возможно, что сын идальго погиб, потому что сонное зелье притупило его внимательность и сделало менее ловким. Дон Хосе гонит от себя эту мысль, но при необходимости на него можно надавить. Впрочем, дон Стефано не был уверен, что после следующего посещения Хетафе останется ему интересным. Пока что сеньор собрался вновь навестить герцога и доложить ему о недолгой отлучке.

36. Простолюдинка

Уже на пороге губернаторского дворца кабальеро заметил беспокойство. Вышколенные слуги не могли скрыть тревоги, глаза лакея были переполошённые, а поклонившаяся служанка шмыгнула носом. Забеспокоился и дон Стефано, впрочем, догадываясь — до Сегильи дошли слухи об убийствах в Талоссо.

Он не ошибся.

Дон Армандо был так же встревожен, однако его больше заботило, что работа над диадемой не будет завершена в срок.

— Подумать только, надо же было ювелиру купить дом в дурном месте!

— Странно, что сеньор Франсиско не добрался до ведьм в Талоссо.

— Покойный был изрядным болваном.

— Покойный? — удивился гость.

— Да, его застрелили недалеко от столицы. Редкая наглость, дорога в тех краях считалась спокойной.

— Подумать только! — воскликнул разбойник и перекрестился. — Убить инквизитора!

— Жаль, его от нас так не вовремя отозвали. Занимался бы ведьмами и не беспокоил благородных людей.

— Дон Себастьян, надеюсь, приложит старания…

— И займётся, наконец, своими прямыми обязанностями.

Лакей доложил, что пришёл предмет разговора. Молодой инквизитор, одетый в дорожный костюм, появился в приёмной не один, а вместе с доном Бернардо. Пожилой комендант был хмур, а на бесстрастном лице следователя ничего нельзя было прочитать.

Коротко поклонившись, сеньор де Суэда спросил:

— Вы желали меня видеть, ваша светлость? Прошу перейти прямо к делу, я сразу после вас отправляюсь в Талоссо, — по дону Стефано следователь лишь слегка скользнул взглядом.

Посмотрев на малопочтительного молодого человека, герцог сердито сказал:

— Думаю, теперь у вас не останется времени лезть не в свои дела.

— Не имею подобной привычки, — не меняя ни выражения лица, ни голоса, ответил следователь.

— Вот как? Вы намерены по-прежнему заниматься ремонтом?

— Я по-прежнему во всём стану отчитываться перед великим инквизитором.

Герцог взорвался:

— Дон Бернардо, по какому праву вы впутываете в городские дела инквизицию?!

Комендант слегка вздохнул.

— Раз уж дон Себастьян нашёл основания проверить финансирование работ, то я только рад совпадению наших интересов.

Стараясь не привлекать к себе внимания, дон Стефано отметил, что лицо инквизитора потеплело, когда он быстро посмотрел на своего спутника, но к его светлости молодой человек обратился так же бесстрастно:

— В сложившихся обстоятельствах обязанностью городской стражи становится также пресечение самоуправства. Ремонтом ни я, ни комендант сейчас не смогут заниматься так тщательно, как требуется при работах на городских укреплениях, поэтому я запрошу из столицы дополнительных людей, которых, разумеется, введу в курс дела. Прошу прощения, не могу больше задерживаться.

Инквизитор и комендант откланялись, оставив герцога потерявшим дар речи.