Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

артиллерист. И никто из них не имел такого опыта, как сам кавалер. Даже Рене и Брюнхвальд, которые были много старше него, не воевали столько лет, сколько воевал он.

Нет, некого ему послать. И Бригитт сама чутьем женским понимала, что не зря кавалер пользуется среди офицеров таким уважением. Неспроста. Не за красоту кирасы и шлема офицеры так уважали Волкова. Поэтому никого он не пошлет, а поедет на место лично. Сам будет все смотреть.

— Дозволите ли вы мне с вами поехать? — спросила она.

— Что за глупости? — строго ответил он, отпуская ее и отодвигая от себя. — Место ли женщине на войне? Тут останетесь. Если буду я бит, так вам с Ёганом придется добро увозить. Людей, скот уводить. Вам найдется, чем заняться, и тут.

Она промолчала, а кавалер взглянул на монаха:

— Ну, ты так и будешь стоять как истукан? Ты же хотел швы вскрыть, рану чистить. Или передумал? Давай, а то скоро Максимилиан придет звать меня.

— Нет-нет, — вспомнил монах. — Сейчас все сделаю.

Видно, Максимилиан сказал кому-то из выезда Волкова, что кавалер едет, так за ним все увязались: и фон Клаузевиц, и братья Фейлинги, и Карл Гренер. Думали развеяться от осенней скуки верховой прогулкой. Волков не стал господ отговаривать. Пусть едут, не все им его провиант проедать. Монах снова зашил ему рану, она саднила. Донимала. Обезболивающее Волков пить не стал: в дорогу такое не дают, не то и заснуть можно в седле. Наоборот, выпил бодрящего питья, чтобы слабость от жара в пути не мешала.

Волков посмотрел, как вырядились молодые господа, что собрались ехать с ним, и ухмыльнулся. Он-то надел простую, грубую рубаху и длинную стеганку почти по колено. Никаких беретов на голову: стеганый подшлемник. Широченные солдатские штаны вместо шоссов. Свои крепкие кавалерийские сапоги. Кольчугу на всякий случай. Максимилиан оделся почти так же, понимал, что сейчас не до красот. А остальные дурни вырядились как на прогулку. Даже фон Клаузевиц, казалось бы, взрослый и умный, и тот напялил шубу и берет с самым дорогим пером.

Но ничего, поехали, причем двигались быстро: кавалер надеялся вернуться засветло, ведь на вечер у него было запланировано совещание с офицерами.

Местность свою он уже приблизительно знал. Не раз уже тут ездил.

Теперь, правда, большинство кустов потеряло листву, земля его от этого выглядела еще менее привлекательно. Везде лужи ледяные, мутные, в глине вода стоит долго. Морозов еще нет даже ночью, лужи не замерзают, но холодно все равно. Ветер пробирает. Хорошо, что надел стеганку.

Волков смотрел и смотрел вокруг, все запоминал, пока ехал. Иной раз останавливался на холмах, чтобы оглядеться. И многое ему нравилось. Особенно нравилось, что много воды в низинах между холмами и на дне оврагов. Даже хорошо подкованные кони и те тут скользят и вязнут в лужах. А пешему человеку в тяжком доспехе так и вовсе непросто придется. Тем более что вода в ложбинах и оврагах может и до колена доходить. Земля его тяжела для всякого путешественника. А уж для пешего…

Да, именно на это кавалер и рассчитывал. Не на людей Рене, Бертье или фон Финка, не на мушкеты Рохи и не на пушки Пруффа, а именно на воду и глину, на холмы и овраги, на бесконечные страшные и корявые кусты. Отъехав от Эшбахта, уже на полпути к реке, он не без труда загнал коня на самый высокий холм, что тут был. За господином осмелился поехать только Максимилиан.

Волков осмотрелся и спросил у оруженосца:

— Знаете, в чем сила горцев?

— Это всем известно, — отвечал тот. — Они лучше всех держат строй в баталии. И они самые твердые в бою, никогда без приказа не отступают. Поэтому они и лучшие.

Кавалер усмехнулся:

— Окажись тут кто-нибудь из ландскнехтов, вы бы получили зуботычину после последних слов, — усмехнулся Волков. — Ладно, вы правы. А где бы вы тут построили баталию в пятьсот человек?

— Баталию в пятьсот человек? — переспросил Максимилиан и удивленно посмотрел на господина. — Кавалер, баталию построить тут негде. Овраги одни, холмы с кустами.

— Верно, — продолжал кавалер задумчиво, разглядывая при этом окрестности. — Коли они встанут правильно с пиками, с копьями, с алебардами, арбалетчики и аркебузиры по флангам, так нам и конец сразу придет. Нет у нас солдат, чтобы выстоять против них. И пушек у нас мало, и мушкетов. Они нас за полчаса поломают, сомнут.

— Так вы думаете их сюда привести? — спросил Максимилиан.

— Сюда, если на высадке не удастся перехватить, как в прошлый раз. Или не сюда, а к большому оврагу, что отсюда чуть на юг.

— Тут драться тяжело и нам будет, — сказал оруженосец. — Эх, хорошо бы их и впрямь на высадке поймать.

— Два раза с ними такого не выйдет, не дураки они, — не верил кавалер.

— А как же мы их сюда заманим?

— Сам бы знать это хотел. — Он, несмотря на сильный и холодный ветер, снял подшлемник и стал вытирать лицо рукой.

— Кавалер, вам плохо? — спросил Максимилиан.

— Ничего, до вечера должен продержаться, — ответил Волков.

— Тогда нужно спешить, — сказал Максимилиан.

— Да, едем.

⠀⠀

⠀⠀

⠀⠀

Глава 45

⠀⠀

оехали быстрее, остановились только в одном месте — у большого оврага. Это был самый большой овраг на всей его земле. Самый глубокий. Он тянулся от границы владений Волкова почти до реки на востоке. Глубиной овраг был в человеческий рост. И единственным местом, где бы можно без проблем его перейти, была ложбина меж двух высоких холмов. Именно тут Бертье и Роха вели солдат, тащили обоз перед сражением на реке.

Но даже тут дорога не была простой. Приходилось спуститься с одного холма в этот самый овраг и подняться по склону другого. Тут и телеги проходили. Но то летом, когда было сухо. Во всех других местах стены оврага были почти отвесны. По скользкой глине даже пешему человеку в доспехе выбраться из оврага непросто.

Волков снова заставил коня буквально карабкаться на северный холм, с него он смотрел на запад. Нет, там точно не пройти, сплошной стеной по краю оврага рос барбарис. Вот на востоке другое дело, там есть пологие склоны, есть выходы из оврага.

Там, на востоке, хоть и не без труда, но овраг можно перейти.

Максимилиан заехал на холм и тоже огляделся, потом, наконец, спросил:

— Драться будем тут?

— Если сильно повезет, — ответил кавалер.

— А может повезти?