Морская рапсодия - Валентин Петрович Черков

Участок № 3 представлял собой современное детище военной науки и техники с двумя бортами первого и второго поколений атомных подводных лодок (установка № 1 и № 2), с действующими атомными реакторами и системами обслуживающими их работу. В обиходе, соблюдая режим строгой секретности, называли их «контейнер», а установки по номеру здания – триста первое и триста второе. Экипаж атомохода убыл, и после обеда предстояло провести занятие по физической культуре. Плавательный бассейн центра находился на профилактическом ремонте, поэтому командование приняло решение провести занятие по физ. подготовке на территории учебно- технологической зоны. Небольшое футбольное поле позволяло сделать это. Коллектив участка № 3 состоял из опытных флотских офицеров, а инструкторский состав состоял в основном из молодых ребят, половина которых, совсем недавно, прибыла из школ техников ВМФ.

Какое удовольствие побегать по молодой травке, гоняя мяч, ловя весенние, солнечные лучи! А, азарт, какой!

Играли обычно командами от установок. На второй установке было больше молодёжи. Мичман Женя Громадский стоял на воротах словно профессионал, защищая честь установки № 2. Нападающие из молодых мичманов, Виталий Юров из города Балта и ленинградец Митя Куксанов, очень шустрые ребята, а Василий Северин настоящий «Пеле».

Игра получилась захватывающая и интересная, о чём свидетельствовал неистовый крик болельщиков с той и этой стороны.

Мите Куксанову ребята, как-то, задали вопрос – «Митя, в Питере столько высших военно-морских училищ, почему ты пошел в школу техников, поступил бы хотя бы в гражданский ВУЗ?» Оказалось, что до поступления в школу мичманов у Дмитрия вообще не было среднего образования, его выперли из школы, за отвратительное поведение. Куксанов вообще отличался от сверстников оригинальностью мышления. В офицерской гостинице, где у Мити был свой номер – комната, он в свободное от службы время её переоборудовал.

ДА! Комнату он переделал в своеобразную пещеру-берлогу, с каменно-гранитными стенами и тусклыми фонарями, проявив необыкновенную способность в области фантазии. Как-то, заведующая гостиницей, заглянув к нему в его «апартаменты», чуть не свалилась с ног от увиденного Митиного дизайна, и затем бегала по кабинетам командования центра, с просьбой восстановить всё, как было в комнате и немедленно выселить Куксанова из гостиницы.

Футболисты, насладившись спортивной борьбой, спешили переодеться для убытия на спец. автобусах в расположение основной воинской части.

Всегда рабочий день заканчивался общим построением напротив казармы, расположенной в военном городке учебного центра, в которой обитали старшины и матросы срочной службы.

При выходе военнослужащих с участка № 3 на КПП производился контроль радиоактивного загрязнения установкой РУСИ, позволяющий контролировать и затем не допустить и избежать вынос радиоактивного загрязнения вне участка № 3. При проходе КПП одним из первых, сегодняшних игроков в футбол, приборы контроля выдали предупреждающий сигнал опасности. Всех остальных военнослужащих ждала та же участь.

Выход из территории участка № 3 тут же строго запретили. Чрезвычайное положение- ЧП!

Да,…это ЧП мирового масштаба!

Начался поиск причины возникновения столь неприятной и чрезвычайной ситуации.

У командования родилась масса версий и предположений. Безусловно, источников радиоактивного заражения достаточно – главный это атомный реактор. А вдруг произошла разгерметизация его систем, радиоактивные твердые и жидкие отходы, которые, хотим мы этого или не хотим, обязательны при эксплуатации любого реактора. По идеи утечек радиоактивности не должно быть, всё находится под жестким и очень надежным контролем.

Андрей Кравченко, опытный офицер, ранее проходивший службу на одной из подводных лодок Северного флота, прибывший в тот день на участок в составе суточной вахты, неожиданно для всех, взяв ветошь, протер крышу своих «Жигулей» и поднес её к прибору радиационного контроля. Сработала сигнализация, оповещающая о загрязнённости выше предельной нормы.

Так!.. Значит, произошел выброс, и радиоактивное заражение произошло на территории вокруг учебно-технологической зоны… Какой территории?.. Откуда выброс?.. Вопросы были чрезвычайно серьёзными, так как объекты собой представляли режимные и были построены в строгой тайне и секретности. Эксплуатация такого секретного объекта несла огромную ответственность, а не дай Бог авария, тогда как на Гулаговских этапах – «Шаг в сторону – расстрел!», разборки закончились бы согласно суровым статьям Советского уголовного кодекса.

Начальники установок – флотские офицеры: Анатолий Решетченко и Владимир Рыжов, имеющие большой запас знаний и большой опыт эксплуатации соответствующих энергетических узлов, были чрезвычайно озабочены произошедшим. Командование учебного центра было шокировано сложившейся ситуацией.

Адмирал, командир учебного центра, приказал срочно произвести замеры с установленных вокруг центра в радиусе 25–30 километров контрольных накопителей осадков. На самом третьем участке развернули активную работу служба радиационной безопасности по проверке наличия загрязнения непосредственно на реакторах и в соответствующих зданиях и помещениях. Оказалось, что везде чисто! Да, загадка! ЧП! Приняли решение – доложить в Москву, в Главный штаб Военно-Морского флота. Поздно вечером пришел неожиданный для всех ответ, снявший местное напряжение «Произошла ядерная авария на Чернобыльской атомной электростанции…».

Представители учебного центра обсуждали различные версии аварии и причину её возникновения, но о последствиях просто было страшно что-то говорить, и предполагать. И опытным офицерам, инженерам Военно-Морского флота, проходивших службу в учебном центре не давали покоя мысли – «Что же это за такая авария, что получила такое масштабное распространение на тысячи километров? Случилось в Чернобыле чрезвычайно серьёзная авария – горе! Да, если накрыло нас, на огромном расстоянии от эпицентра аварии, то, что тогда там, на месте?! Но почему всё покрыто мраком тайны?» Официальных сообщений о трагедии в Припяти Москва не передавала. Советское телевидение, пресса молчали. Веяло чем-то Сталинским и какой-то трусостью со стороны руководства державы …

Так вот! Благодаря приёму передач Финского телевидения в военном городке, стало известно о трагических событиях на Чернобыльской атомной электростанции Украины. Где и узнали подтверждение того, что радиоактивное облако пошло по направлению в сторону Финляндии, с конкретными дозами облучения и загрязнённости.

Подошли майские праздники, но официальных сообщений Советского правительства всё не было – пытались скрыть нескрываемое, ядерную аварию мирового масштаба, эту тяжелейшую, как потом выяснилось, человеческую трагедию, последствия которой ещё долго будут отражаться на состоянии здоровья многих наших будущих поколений.

Хорош квасок

1. Этот учебный центр Военно-морского флота имел существенное отличие от двух аналогичных ему. В состав центра входил особый участок, участок № 3, который был в стороне от жилья, окруженный высоким забором и обнесённым колючей проволокой, с вышками по углам периметра, с круглосуточной вооруженной охраной. В главном, огромном здании находились две действующие атомные подводные лодки – «установка № 1 и № 2», которые предназначались для отработки практических навыков экипажей Советских атомоходов стратегического назначения. Названия объектов, подразделений обслуживающих участок учебного центра были особо засекречены и имели такие вот кодовые названия. Организация службы