Корабль-призрак - Фредерик Марриет

Собрали совет; взять форт с его артиллерией не представлялось никакой возможности, и вообще со стороны моря он оказывался неприступным, а потому, дав тернатским вождям наговориться, Кранц предложил дождаться, когда стемнеет, и атаковать таким образом: отрядить людей, не имеющих огнестрельного орудия, собрать валежник и всякий горючий материал, сложить его у внешней деревянной ограды форта с наветренной стороны и поджечь. Это откроет им доступ ко внешним укреплениям, после чего им будет ясно, как действовать дальше.

Это был, конечно, слишком разумный совет, чтобы не последовать ему, и с наступлением ночи все было готово ко второй атаке. Как только пламя охватило внешнюю ограду, пушки с форта загрохотали, но, задыхаясь от дыма и смрада, защитники форта вынуждены были покинуть бастионы, чтобы не задохнуться. Пламя с пылающей ограды перекинулось на самую факторию; загорелись дома. Не встречая никакого сопротивления, тернатцы ворвались в город и в ретрашементы, избивая всех, кто им попадался на пути и кто не успел скрыться в цитадели. Каменная фактория и большинство домов были в огне; весь остров на протяжении нескольких миль был залит заревом пожара. Форт был теперь ярко освещен и виден как на ладони.

– Будь у нас осадные лестницы, – сказал Филипп, – мы бы взяли этот форт. На валах ни одной души!

– Но и сейчас, если мы займем ретрашементы, то помешаем им высунуть нос до тех пор, пока не успеем изготовить лестницы. К завтрашней ночи они будут готовы, и тогда, обкурив еще раз форт снизу, мы возьмем его! – говорил Кранц.

– Да, так и сделаем! – согласился Филипп и пошел сообщить этот план тернатцам, которые его одобрили.

– Таким образом, мы завтра в ночь возьмем этот форт! – закончил свою речь Филипп.

– Нет, вы его не возьмете, Филипп Вандердеккен! Хи! Хи!.. Никогда не возьмете! – раздался за его спиной насмешливый голос Шрифтена, и почти в тот же момент раздался страшный взрыв, потрясший кругом воздух и землю, и целый град камней полетел во все стороны, убивая и калеча сотни людей.

Это взорвалась фактория, в подвалах которой хранились большие запасы пороха, до которого дошел огонь.

– Вот чем дело кончается, мингер Вандердеккен! Хи! Хи! – крикнул среди оглушительного гула Шрифтен. – Вы никогда не возьмете этого форта!

Взрыв фактории вызвал такую страшную панику в рядах осаждающих, что все они, как один человек, бросились к своим перокам.

Напрасно Филипп и некоторые из вождей пытались остановить их. Тернатцы приписывали взрыв сверхъестественным силам и в суеверном страхе бежали от места катастрофы.

– Вы никогда не возьмете этого форта! – крикнул еще раз знакомый насмешливый голос.

Филипп замахнулся было мечом, чтобы сразить этого ненавистного тщедушного человечка, но затем сразу опустил его, подумав: «Пусть это предсказание мне неприятно, все же оно не дает мне права лишать его жизни!»

Между тем некоторые из вождей тернатцев стали держать совет с Филиппом и Кранцем, что делать.

Когда рассвело и форт португальцев предстал осаждающим неокруженным другими домами и зданиями, он представился им более грозным, чем они полагали. На валах было много людей, они суетились и перетаскивали свои тяжелые орудия, собираясь направить их огонь на осаждающих. Так как преодолеть овладевшую тернатцами панику не было возможности, то решено было отдать приказание отступить и вернуться обратно, тем более что ввиду громадного урона, нанесенного португальской колонии этой экспедицией, она, с точки зрения их короля, будет считаться весьма удачной и даже победоносной.

Через два часа тернатский флот был в полном сборе и в стройном порядке плыл обратно к Тернату. На этот раз Филипп и Кранц поместились на одной пероке, чтобы иметь возможность беседовать друг с другом. Но не прошло трех часов, как они вышли в море, и вдруг наступил штиль, а к вечеру все уже предвещало бурю. Когда вновь поднялся ветер, то он оказался противным; но пероки этого не боятся.

Однако около полуночи разыгрался такой ураган, что суда стало заливать, а людей смывать, и те, кто не умел плавать, тонули. Ветром несло пероки на берег, и еще до рассвета некоторые из них были выкинуты на берег и разбились в щепы. Кранц и Филипп также оказались выкинутыми на берег, где увидели еще человек тридцать из своих спутников. Когда рассвело, они увидели, что наибольшая часть флота уже миновала остров и теперь, вероятно, благополучно вернется домой, так как ветер стихал и погода обещала быть благоприятной.

Будучи все хорошо вооружены, тернатцы решили захватить лодки и пероки туземцев и догнать на них свой флот. Но Филипп, посоветовавшись с Кранцем, решил воспользоваться этим моментом, чтобы остаться здесь и узнать все, что можно, об Амине.

Так как португальцы не могли доказать, что они были в числе осаждающих, а в крайнем случае наши друзья могли оправдаться тем, что участвовали в нападении по принуждению, то они решили остаться. Пока тернатцы возились над пероками, спуская их на воду и размещаясь в них, Филипп и Кранц незаметно пробрались в кусты и притаились в них; когда отчалила последняя перока, они вышли на берег, а тидорцы, по приказанию португальцев прибежавшие забирать в плен всех, кто был выброшен на берег и не успел еще бежать, захватили в плен двух европейцев, тогда как тернатцы были уже далеко. Из отвели в форт, куда они прибыли лишь под вечер, и тотчас же поставлены пред комендантом, тем самым, который был влюблен в Амину. Увидев их одеяние, решительный маленький человек собирался было без всяких рассуждений приказать повесить, но затем, разобрав, что имеет дело с европейцами, призвал солдат и отдал приказ отвести их в тюрьму впредь до дальнейшего рассмотрения дела.