Битва за Крым. Оборона Севастополя - Александр Борисович Широкорад

Советские войска располагались уступом, вытянутым на севере. Численно они превосходили противника в полтора раза. К 8 мая в частях Крымского фронта имелось: 41 танк КВ, 7 Т-34, 111 Т-26, 79 Т-60. Итого 238 танков, не считая 79-го учебного танкового батальона, имевшего 5 танков Т-26, один ХТ-133 и один трофейный Т-IV.

К 4 мая 1942 г. в составе артиллерии Крымского фронта имелось: миномётов 50-мм – 1340, 82-мм – 817, 107-мм – 41 и 120-мм – 168; 45-мм противотанковых пушек – 175; 76-мм полковых пушек – 70; 6-мм дивизионных и корпусных пушек – 330; 122-мм гаубиц – 191; 152-мм гаубиц – 5; 107-мм пушек – 21; 122-мм пушек А-19–24; 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 – 109; пусковых установок реактивных снарядов М-8 – 24; пусковых установок реактивных снарядов М-13–29.

В 1987 г. А.В. Басов писал: «6 мая Будённый предупредил о возможном переходе противника в наступление против войск Крымского фронта.

Однако требование об усилении обороны оказалось невыполненным. Оборонительной группировки войск для отражения ожидаемого наступления врага не было создано. Все три армии (47, 51 и 44-я, всего 21 дивизия) находились в одном эшелоне фронта. Дивизии и бригады, входившие в состав армий, были вытянуты в одну линию, а их боевые порядки до предела уплотнены. Стрелковые дивизии действовали в чрезвычайно узких полосах (в среднём по 2 км). Небольшие резервы, так же как и пункты управления, располагались близко к переднёму краю, что ставило их под угрозу ударов вражеской артиллерии. Главная полоса протяженностью 27 км не имела необходимой глубины (она не превышала 4 км), а вторая была создана лишь на правом фланге.

Левый, приморский фланг не обеспечивался со стороны моря. Там не было кораблей, которые поддерживали бы фланг сухопутных войск. Артиллерийские противотанковые резервы во фронте и в армиях не были созданы, противовоздушная оборона войск также не была организована должным образом. Фронтовой тыловой рубеж – позиции Турецкого вала и керченского оборонительного обвода – в инженерном отношении не были завершены и войсками не занимались»[163].

Таким образом, Басов всё валит на командование Крымского фронта. Попробуем разложить всё по полочкам. Директивой № 2/оп от 6 мая 1942 г. Будённый не предупредил, а дезинформировал командование Крымского фронта. Там говорилось: «…неприятель сосредоточил переправочные средства по азовскому побережью на участках Таганрога, Мариуполя и транспортную авиацию в Днепропетровске, Запорожье, Кировограде и Николаеве.

По данным разведки Южного фронта и Азовской военной флотилии, в районе Мариуполя и Таганрога противник имел транспорты, мотоботы и другие мелкие суда, позволявшие ему поднять одновременно до 7000 человек с личным вооружением. В порт Мариуполь прибыло до 2000 и ожидается прибытие ещё до 300 немецких моряков. На участке Мариуполь – Таганрог было сосредоточено до двух пехотных дивизий немцев и до бригады румын.

По данным опроса пленного офицера германской армии, немцы сосредоточили транспортную авиацию в районах Николаева и Запорожья, имея до 150 самолётов (Ю-88 и Хе-111) в Николаеве и до 100 самолётов в Запорожье. В Крыму было сосредоточено до 200 бомбардировщиков и до 150 истребителей»[164].

Таким образом, по Будённому, немцы собирались высадить морские и воздушные десанты на северное побережье Керченского полуострова, то есть со стороны Азовского моря.

А теперь дадим слово Манштейну: «Успех операции зависел от двух предварительных условий. Во-первых, от того, удастся ли нам держать противника в заблуждении относительно направления главного удара, а именно что он наносится якобы на северном участке, до тех пор пока для противника не будет упущена возможность выйти из окружения или перебросить свои резервы на южный участок. Во-вторых, от того, с какой скоростью будет проходить наступление на север 30-го армейского корпуса, а в особенности 22-й танковой дивизии»[165].

Таким образом, Будённый подыграл немцам. И командование Крымского фронта по приказу маршала сосредоточило свои основные силы на севере, а не на юге, где Манштейн планировал нанести свой главный удар.

А вот командование флота почему-то проигнорировало директиву Будённого и попросту занималось охраной транспортов (от кого?), выставив охранение из кораблей и подводных лодок у кавказских баз, и занималось иными весьма полезными делами.

Риторический вопрос, как могло командование Крымского фронта ждать вражеские десанты со стороны Черного моря, когда там у немцев ещё не было боевых кораблей, а боевая мощь Черноморского флота за счёт поступления новых кораблей почти не уменьшилась по сравнению с 22 июня 1941 г.?

А рано утром 8 мая немцы погрузили в Феодосии батальон пехоты на штурмовые лодки и высадили десант у горы Ас-Чалуле в тылу у наших войск. Батальон перешел в наступление и вызвал панику среди наших войск. Представим на секунду, если в Феодосийском заливе дежурили… нет, не крейсера, а хотя бы звено торпедных катеров или пара сторожевых катеров или бронекатеров? (Их-то у нас было с избытком.) Ведь ни одна бы немецкая лодка не ушла бы. Но Манштейн за 1941 г. хорошо изучил манеры наших адмиралов.

Одновременно с десантом 30-й корпус, поддержанный 150 танками и САУ, прорвал позиции 63-й горнострелковой и 276-й стрелковой дивизий на южном участке фронта. На остальных же участках фронта 42-й германский корпус поначалу лишь проводил демонстрацию наступления.

Всего 8 мая люфтваффе произвело 900 самолёто-вылетов над Керченским проливом.

А в это время адмирал Октябрьский отдал приказ готовиться кораблям к обстрелу побережья противника и… «при использовании кораблей флота учитывать исключительно большое число самолётов противника в Крыму и ещё раз доложить высшему командованию о невозможности использования крейсеров и линейного корабля для обстрела войск противника в районе Феодосии днём и нежелательности держать эти корабли в Новороссийске»[166].

Каково подстраховался: и к бою готовился, и Москву предупредил, что лучше в драку не лезть!

Тут же Октябрьский приказал крейсеру «Красный Крым» в охранении двух эсминцев после погрузки в Новороссийске боезапаса и маршевого пополнения не позже 10 мая выйти в Севастополь. А что, нельзя было отправить маршевое пополнение на транспорте в сопровождении двух-трёх катеров МО-4? Наш адмирал только что боялся вражеских самолётов, а тут ещё и мины у Севастополя поставили по его же приказу. Тут почему-то можно было рисковать крейсером и двумя эсминцами.

К исходу 8 мая 404-я стрелковая дивизия была разгромлена. Немцы прорвали фронт на южном участке шириной в 5 км и на глубину 8 км. На остальных участках фронта советские войска отбили все атаки и удержали занимаемые позиции.

9 мая германские войска продолжали наступление. В этот день люфтваффе