Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Юрий Папоров

— Это место давно умирать жемчуг, — сообщил переводчик королевы. — Чужих привели сюда те четверо. Они стоят в стороне. Они — таины. Думаю, сейчас их будут наказывать.

Умудренный опытом старик оказался прав. Ныряльщики возвращались с пустыми руками, и предводитель чужеземцев отдал приказ. Четверых потащили в сторону от берега, к росшим там деревьям и очень колючим растениям, одной из разновидностей юкки. Листья этого растения остры и похожи на ружейные штыки, в Тринидаде их иначе чем «байонеты» — штыки — и не называли.

Пока одна часть чужеземцев привязывала бедняг к стволам деревьев, другая срезала шипы.

— Сейчас будут доставать хлопок, брызгать масло, тыкать шипы, — еле слышно комментировал таин.

— Зачем? — взволнованно спросила Каталина.

— Королева видеть сама.

По голым спинам всех четверых чужеземцы принялись хлопать ватными шарами, и спины несчастных быстро стали похожи на ощетинившегося дикобраза. Убедившись, что иголок воткнулось в спину достаточное количество, предводитель высек огонь, поджег факел и стал подносить его к кончикам игл. Они вспыхивали как спички. Бедняги корчились от боли. Трое завыли, а один… запел. На его спине тут же погасили огонь, ему развязали руки и повели к пирогам.

— Он стал воин! Он не боялся. Выдержал пытка, — пояснил таин.

Меж тем чужеземцы погрузились в лодки и отплыли в открытое море, оставив несчастных привязанными к деревьям.

Весь жаркий день воины спали, а касик выжидал, Однако, как только занялась вечерняя заря, он с воинами на одной пироге перебрался через реку, извлек из спин несчастных обгоревшие шипы, смазал кровоточившие раны какой-то мазью, развязал путы, оставил рядом кувшин с водой и плетенку с пищей. Затем, ни слова не говоря в ответ на задаваемые ему таинами вопросы, сел в пирогу и повел свой отряд в обратный путь.

Возвращение воинов из похода было встречено неописуемым восторгом всего селения. Каталине, помимо золотого браслета, серебряного круга для ношения на груди, разных тканей и мелких украшений, достался как трофей небольшой сундучок, 6ез сомнения, когда-то принадлежавший моряку-европейцу.

Бывший капитан бывшего английского брига «Авангард» назвал место, где всего неделю назад находился Чарлз Гант со своим кораблем — один из восточных заливов острова Провиденсия.

Первым порывом де ла Круса было тут же поставить полные паруса и лечь курсом на Провиденсию. Однако встреча с Гантом, когда в трюмах «Каталины» пребывало около сотни английских пиратов, не сулила ничего доброго. Следовало идти в ближайший испанский порт, сдать там пиратов властям, а местному фининспектору — положенную королевской казне часть добычи.

Девото, Меркурий, Добрая Душа и даже Фиксатор настаивали на том, чтобы на первом же попавшемся островке высадить на время англичан и, не теряя ни часа, идти на встречу с Гантом. Тетю колебался. Матросы были за то, чтобы зайти в порт.

Спорную ситуацию разрешила встреча «Каталины» с испанским галеоном, случившаяся на рассвете следующего дня. На борту галеона возвращался из Гаваны губернатор провинции Коста-Рики дон Диего Эррера Кампусано. Он сменил на посту Франсиско Серрано де Рейна, занимавшегося контрабандной торговлей, губернаторствовал всего один год, но жители Картаго — тогдашней столицы Коста-Рики были весьма им довольны.

Плотный, но очень подвижный Эррера Кампусано, узнав проблемы капитана «Каталины», о котором он был наслышан, немедленно предложил свои услуги и совершенно искренне выразил сожаление, что ни его положение, ни его года не позволяют ему присоединиться к корсарам и вместе искать мерзавца Чарлза Ганта.

Галеон увез с собой плененных пиратов и положенную королю долю. На «Каталине» остался лишь бывший капитан «Авангарда». Де ла Крус помчался к острову Провиденсия.

В указанном месте каталинцы действительно обнаружили следы моряков, недавно стоявших лагерем на берегу. Однако Девото и Добрая Душа почему-то усомнились, что это было место стоянки именно Ганта.

Капитан «Авангарда» повел «Каталину» к острову Ронкадор, потом к островам Мискито. Каталинцы встречали доказательства стоянок пиратских кораблей, но ничего не говорило о присутствии поблизости Ганта.

«Каталина» обследовала острова Бикон, Бахо-Нуэво, Альто, ходила и к Суону. Английский пират утверждал, что указывает Красному Корсару на излюбленные места Ганта, однако явных следов нахождения шхуны пирата обнаружить не удавалось. Девото не уставал твердить, что англичанин тянет время в надежде на встречу «Каталины» с каким-либо другим пиратским судном, полагая, что оно освободит его. Меж тем де ла Крус вновь повел «Каталину» к Провиденсии, а оттуда к Сан-Андресу и вновь к Бикону.

Продукты были на исходе, экипаж явно устал, и не столько от плавания, сколько от напряжения, вызванного ожиданием.

В конце концов крейсировать дальше «Каталина» уже не могла. Корабль, вернее его экипаж, был не боеспособен. И де ла Крус созвал на совет офицеров с представителями от морских команд. Там следовало решить один вопрос: «Сдать капитана „Авангарда“ • властям или наказать его самим?»

Решение было единогласным, и на рассвете следующего дня бывший капитан бывшего английского брига «Авангард», оказавшийся ловким вруном и порядочным мерзавцем, был вздернут на ноке рея. А еще через двое суток жители Тринидада собрались на пристани реки Гуаурабо поглядеть на славное корсарское судно, носившее имя дочери одного из жителей города, и на висевшего на рее, по заслугам наказанного английского пирата.

Общеизвестно, что любовник, испытывающий глубокое чувство, бывает по-настоящему счастлив лишь тогда, когда любуется или обладает предметом своей любви, и страдает, когда с ним разлучен. Представляется также истиной и то, что мужчина, мечтающий предмет любви сделать своей супругой, и в отдалении переживает сладкие минуты от одного лишь сознания, что предмет его любви существует.

С таким чувством Боб Железная Рука и привел свою быстроходную шхуну «Скорая Надежда» к острову Пинос, и не в декабре, как условился с доньей Кончитой, а в самом начале октября.

На шхуне все было готово для приема на борт двух женщин. Боб недрогнувшей рукой подписал с членами команды новый контракт, почти удваивавший долю каждого. Бравые моряки шли против незыблемого поверья: женщина на корабле — несчастье в море! Были приготовлены уютно и богато обставленные каюты, приглашен на шхуну более искусный кок, всех обитателей лесного лагеря ждали дорогие подарки.

Боб Железная Рука был отменным малым. Он это знал и надеялся, что рано или поздно в этом убедится и Каталина. Только тогда он наконец обретет свое счастье.

Разодевшись, на его взгляд, в самый шикарный костюм, вместе со старшим помощником, боцманом, дюжиной лучших матросов Боб сошел на берег и торопливым шагом стал подниматься на холм. Вид тропинки, которой, казалось, мало пользовались, не сразу насторожил его и не погасил восторженного чувства ощущения радостной встречи.

Среди деревьев проглянули хижины, но Боба никто не встречал. В лагере вообще не оказалось ни единой живой души, если не считать кудахтавших в курятнике кур. Однако уже при самом беглом осмотре стало ясно, что еще недавно здесь были люди.