Шебуршарик Вася с планеты Синехвостиковая - Гульшат Гаязовна Абдеева

– Но при должном уровне подготовки возможна транспортировка жителей Болтанки, а конкретно региона под названием Колдострана, – возможна в рамках ежегодного планового облёта галактики.

Витёк взвился:

– Что мне там делать? Мне теперь тут, среди своих, среди людей жить надо.

– Может, оно и правильно, – кивнула Аврора Агаповна, – новую жизнь начнёшь, без дуростей. Обещаешь?

– Постараюсь, – вздохнул Витёк.

Ему, конечно, никто не поверил. Дед Коля и Вилка последовали его примеру. Больно привязались к местным, домовой и вовсе не отходил от Юли ни на шаг.

Большой блестящий космический лайнер забрал гостей из Колдостраны через два дня. Трусили пассажиры космолёта изрядно, особенно Бабка-ёжка. С Авроры Агаповны взяли обещание быть в гости.

Лайнер исчез среди звёзд в считаные секунды. Аврора Агаповна, дед Коля, Юля, Вилка и шебуршарики отправились пить чай. Сжимая в руках пропечённый оладушек, девочка задумчиво посмотрела на календарь.

– Ого, всего пол-лета прошло, а приключений на год! Давайте притворимся обычными хоть на недельку? На рыбалку станем ходить, в походы.

– Конечно, – кивнула бабушка, – но когда в друзьях у тебя ведьма, банник, домовой и шебуршарики – всякое может случиться.

Что было зимой

У родителей снова были виноватые глаза. То ли снова билеты на концерт любимой рок-группы взяли, а Юлю решили отправить на вечер к соседке, то ли папа разбил семейную копилку и потратил все деньги на новый микроскоп. Юля решила выжидать – рано или поздно расколются. Так и случилось. На третий день виноватой молчанки мама и папа признались как на духу:

– Данилины приедут к нам на Новый год.

Юля помолчала, чтобы набрать побольше воздуха, и гаркнула:

– НИ! ЗА! ЧТО!

Именно так, громко и с выражением. Родители нервно переглянулись. Дело в том, что дядя и тётя по фамилии Данилины умудрились воспитать самых противных детей на свете. Антон и Алевтина были настоящими врединами. Щипались и ябедничали они в хорошем настроении, а в плохом кидались друг на друга с кулаками. А против Юли они любили объединяться и строить пакости.

Юля задумчиво посмотрела на пучок трав, висящий у плиты. Мама щипала стебельки для чая. Пах пучок головокружительно – чабрецом и мелиссой. Собирала их Юля ещё летом в гостях у прабабушки. Почти четыре месяца не видела она Аврору Агаповну, деда Колю и Вилку, а Васю уж и подавно. Школьные будни забили голову, а квартирка в высотном доме у перекрёстка снова стала центром мира. Как будто лето приснилось, и вся жизнь состоит только из толкущихся внизу жалобно гудящих трамваев и бесконечной череды уроков.

– Мам, пап! Вы же знаете, что Антон и Аля меня обижают?

– Разве? Они, конечно, не похожи на родителей. Думаю, пошли в дедушку Герасима – уж какой противный был! – ответила мама.

– Мам, не отвлекайся. Давайте каждый справит Новый год так, как нравится ему? Вы езжайте к Данилиным, а я в Волковку!

Родителей пришлось долго уговаривать, но, в конце концов, Юле уже почти тринадцать, и сойти на нужной станции поезда она сумеет. Постоянные экспедиции мамы и папы закалили её, сделали самостоятельной. Но Юля ни за что бы не хотела, чтобы родители стали обычными, работали на обычной работе и водили её по кружкам. Каждый имеет право на работу мечты. И на Новый год мечты тоже.

Именно поэтому неделю спустя Юля сошла на маленькой кирпичной станции Вьюшки и потопала на автобусную остановку. Бабушке и остальным ничего не сказала, решила сделать сюрприз.

Но сюрприз ждал её саму… Когда старенький пазик затормозил у остановки с табличкой: «Волковка», Юля потуже затянула шарф и радостно припустила по тропинке к бабушкиному дому. Но чем ближе она подходила, тем больше понимала, что с домом что-то не так. Дом спал, укутанный в сугробы как в одеяло, крепко зажмурив глаза-ставни. Жильцы явно ушли отсюда много месяцев назад.

– А ну не реви! – вслух сказала себе Юля. – Что-нибудь придумается.

Хорошо хоть через забор перелезать было легко из-за наметённого снега. Девочка нащупала над дверным косяком ключ в тайнике и вошла в дом. Внутри пахло высохшим, как паучок, летом. Сухими травами, жёлтым песком и немного тиной. Пока не стемнело, Юля открыла ставни и прочистила печь. Лето в Волковке не прошло даром. Хорошо хоть дров было полно.

Включив свет во всём доме, затопив печку, согрев чайник и налив себе чаю, Юля села поближе к огню.

– Эх, бабушка-прабабушка, ну и куда же вы делись? За спиной недовольно фыркнули. Юля вздрогнула, медленно поставила горячую кружку на стол и ещё медленнее обернулась.

Старые ходики в виде домика, висящие на стене, поморгали круглыми глазками, потянулись стрелочками. – Вот это да! Всё лето тут жила и ни разу не слышала, чтобы вы разговаривали!

– А я не очень люблю разговаривать. Спал тут в своё удовольствие, а тут кто-то печь растопил и шуметь начал, – ответили ходики.

– Я не нарочно; я к бабушке приехала.

– Ах, Юля, это ты! Ну и навела ты нам кутерьмы этим летом.

– Это не я, – рассердилась девочка, – оно само!

– Неразим Циферблатович, – представились ходики, – а бабушка твоя осенью ещё пропала. Вместе с банником и домовым.

– Как?! То-то писем давно не было!

– Вот так, не пришли один раз домой, и всё. Я ждал-ждал, даже сам себе гири подтягивать научился, чтобы насовсем не уснуть. Хорошо, что ты приехала, Юля.

– А Васёк что же?

– Шебуршарик-то? А он как раз прилетел, и они пропали. В следующий раз в декабре только прилетит.

– Так ведь декабрь!

– Да? А ну-ка, календарь покажи! Аккурат завтра, значит, прилетает… А пока спи, бабушкина внучка. Кругом тихо, мы одни. А я дом постерегу.

Чтобы не было страшно, Юля включила старенький телевизор. Показывал только один канал, и то про каких-то депутатов. Лица мелькали, сливались, казались знакомыми. Но Юля осоловела и сама не заметила, как уснула, свернувшись калачиком в бабушкином кресле.

На следующий день Юля успела сходить в магазин и хорошенько расспросить продавщицу.

– Как осенью уехали, так и нет их, – рассказала пухлая продавщица тётя Надя, – и Евдокия Ивановна, и Аврора Агаповна.

А вечером, когда деревню укутали тяжёлые зимние сумерки, прибыл чуть-чудище шебуршарик Вася. Приземлился в сугроб возле крыльца на своём аппарате-кастрюльке. Вася раздобрел; крылья его стали шире, похожее на кошачье тельце распушилось, а антенна между крыльями так и сверкала, ловя сигналы из космоса. Прежней осталась только мордочка с ушами-кисточками и внимательные фиолетовые глаза.

– Будем искать! – решительно сказал