Кровное родство - Майкл Форд

— Я одна из них, — возразила Кассандра. — И ты тоже. Так что смирись с этим.

Лисандр воздел руку к небу.

— Что мне делать с таким домом — мне ведь придется вернуться в казарму.

— Речь идет не только о доме, — рассмеялась Кассандра. — Речь идет обо всем! О земле, богатстве… даже об илотах, которые живут на этой земле.

— Рабы мне не нужны, — ответил Лисандр, стукнув кулаком по колонне. — Я никогда не смогу обращаться с другими так, как когда-то обращались со мной.

Кассандра подошла и положила руку ему на плечо.

— Как ты не понимаешь? — удивилась она. — У тебя появилась возможность показать другим спартанцам, что они не должны проявлять жестокость к своим рабам.

Полгода назад Лисандр был рабом, трудился на полях и не имел никакой собственности. Теперь он был богаче, чем мог мечтать. Но он потерял все, что было ему дорого. А теперь еще Кассандра… Так он останется совсем один, точно муравей в колонии спартанцев, от которого ждут, что он сложит свою жизнь за порядок, не очень приходившийся ему по душе.

Лисандр чувствовал себя в ловушке, расставленной капризными богами.

— Но это твой дом, — отчаявшись, возразил он. — Я дарю его тебе.

— Ты не можешь этого сделать, — ответила девушка. — Сарпедон не пожелал бы такого.

— Сарпедон мертв! — прошептал Лисандр. — Он больше ничего не желает.

Лисандр отошел в сторону, в сердце кольнуло чувство вины. Кассандра тут совсем ни при чем.

Он взглянул на кузину. Только она могла понять, что он чувствует. Лицо девушки побледнело, и Лисандру на миг показалось, что она вот-вот расплачется. Но кузина вдруг протянула ему руку.

— Пойдем со мной, — сказала Кассандра. — Я хочу показать тебе кое-что.

Лисандр следовал за ней. Они вошли в комнату, где он сидел у постели умирающей матери. Теперь кровать прислонили к дальней стене, под открытыми ставнями окон стоял треножник. Посреди него в неглубокой чаше горело ароматное масло, распространяя запах жасмина. Вокруг треножника заботливой рукой были расставлены свечи и разные предметы.

— Это была любимая комната деда, — заметила Кассандра. — Я собрала здесь вещи, которые много значили для него.

Лисандр с интересом разглядывал окружавшие его предметы, обратив внимание на что-то мягкое и шерстяное. Эта вещь вполне могла служить плащом.

— Вот рубашка, которую носили наши отцы, когда были маленькими, — рассказывала Кассандра. — Она сделана из финикийских кружев. А это его любимая чаша для питья и несколько свитков пергамента.

Лисандр провел пальцами по гладко выделанной коже. С тех пор, как его учитель Ану перешел в другую казарму, Лисандр лишился возможности учиться читать и писать.

«Однажды я это тоже прочитаю», — пообещал он себе.

Кассандра присела возле него и подняла маленький сверток, перехваченный квадратным золотым кольцом.

Девушка заговорила тихим голосом:

— Открой его.

Лисандр снял кольцо с кожаного свертка.

— Что это?

— Протяни руку.

Лисандр послушался.

Кассандра взяла сверток и развернула его. Локон каштановых волос, светлее его собственных, упал ему в ладонь.

— Это волосы Торакиса, — сказала она. — Твоего отца. Думаю, Сарпедон пожелал бы, чтобы они хранились у тебя. У меня тоже есть локон моего отца Демократеса.

Лисандр потрогал волосы пальцами. Он не мог поверить, что они принадлежали его отцу, которого он так и не увидел. Волосы были довольно толстыми и при свете дня напоминали золотистые нити.

Лисандр с нетерпением ждал того дня, когда станет взрослым — тогда он снова сможет носить длинные локоны. Он осторожно положил волосы в кожаный сверток и надел на него кольцо.

— Спасибо, — сказал он.

— Думаю, Огонь Ареса ты тоже можешь оставить здесь, — сказала Кассандра. — На то время, пока длится траур. Говорят, что мертвые в Гадесе^[6] ощущают нашу доброту, точно свет солнца, озаряющий их лица.

Лисандр поднес руку к груди и застыл, вспомнив. Он отдал фамильную вещь Демаратосу.

— Что случилось? — спросила Кассандра.

— У меня его нет, — признался Лисандр.

Растерянная Кассандра пристально посмотрела ему в лицо.

— Я отдал его Демаратосу.

— Что ты сделал? — прошептала девушка и молча уставилась на него.

Лисандр с трудом подыскивал верные слова. Что сказать, чтобы она поняла его чувства, ощущение растерянности и утраты? Как мог он носить эту драгоценность, которая передавалась в их семье от одного храброго воина к другому, если чувствовал себя недостойным ее? Лисандр не знал, можно ли его считать храбрым воином. Он все еще не знал, кто он.

— Демаратос спас мне жизнь, — сказал Лисандр после некоторого молчания. — Мне казалось, что я поступаю правильно. Он сохранит его до тех пор, пока…

— Это фамильная вещь, — прервала его Кассандра, подобрала юбки и отошла. — Она поколениями хранилась в семье. Как ты мог так поступить?

Девушка села на край постели и спрятала лицо в руках. У нее затряслись плечи. Лисандр коснулся ее, но Кассандра оттолкнула его руку.

— Оставь меня, — сказала она. — Я хочу побыть одна.

— Кассандра, я…

Она резко встала и торопливо вытерла руки о пеплос. Ее лицо покраснело и исказилось от горя.

— Убирайся! — прошипела она него. — Как ты мог так поступить? Неужели ты так мало ценишь свою семью?

Лисандру хотелось возразить, он видел, как расстроена Кассандра.

«Я подожду, пока она успокоится», — подумал он и неохотно направился к двери.

Боль, словно нож, врезалась ему в сердце. Он не хотел обидеть свою кузину. После сражения с персами Лисандр решил, что его дух слишком мрачен, и он не достоин чести носить Огонь Ареса. Ему хотелось избавиться от амулета. Он вернет его, когда настанет подходящее время, но как объяснить все это Кассандре?

Когда Лисандр шел по коридору, к нему приблизился раб. Это был Хилас, один из илотов, которые помогали управлять домом Сарпедона.

— Хозяин Лисандр, — заговорил он. — Сюда пришли гости. Я должен сообщить об их прибытии хозяйке дома.

Лисандр указал на комнату.

— Кассандра там, но ее не следует беспокоить. Я сам встречу гостей.

— Хорошо, хозяин, — ответил Хилас и первым вышел во двор.

Его ждал Теллиос в сопровождении двух воинов. Он улыбнулся, но его взгляд был холоден.