Крах атамана - Олег Георгиевич Петров

А ты бы хотел, чтобы она к вам перекочевала? Не будет этого никогда! – сказал Салин. – Ну что? Может быть, гражданин нам поведает про свои бандитские делишки? Глядь, – следствие и подойдёт с пониманием.

Салин подмигнул Яшке.

– Давай, мужичок, выворачивай нутро, а то и впрямь в распыл пойдёшь.

– В распыл так в распыл, чо теперя-то… – сгорбил плечи Певченко-Шевченко.

– Э… паря… Да на руках-то, видать, кровушки у тебя… – протянул Салин, качая головой. – Что ж, дело хозяйское… Охрана! Заберите-ка субчика в тёмную, пусть отдохнет от беготни по базарам! А мне этого стручка, полюбовника цыганки, приведите.

2

Самойлов уже не выглядел сникшим. Понимал, что выслеживали его персонально, взяли со «стволом». Теперь в его глазах светилось неприкрытое желание попытаться выкрутиться из столь щекотливых обстоятельств.

– Ну-те-с, гражданин Самойлов, давай, рассказывай, как здесь, в Верхнеудинске, очутился? – Салин пододвинул стопку линованной бумаги, тщательно проверил ручку с пером-вставочкой, заглянул, на предмет отсутствия дохлых мух, в стеклянную чернильницу. Перевёл взгляд на Мишку.

– Слушаю, красавчик.

Скрипнули двери. На пороге появилась подтянутая, в ремнях, туго перепоясывающих темную коверкотовую гимнастерку, фигура заместителя начальника Прибайкальского отдела ГПО Ибсена.

– Это и есть Самойлов?

– Так точно, – почти хором ответили Салин и Миронов, вытягиваясь во фрунт.

– Присаживайтесь, товарищи. Хочу послушать, что петь будет наш орёлик. Продолжайте допрос, – скрипнув ремнями, уселся за стол Ибсен.

– Завсегда готов ответить на все интересующие следствие вопросы! – отрапортовал, по-собачьи заглядывая в глаза чекистскому начальнику, Мишка.

Салин и Миронов переглянулись, усмехаясь.

– И прекрасно, – кивнул Ибсен. – Вы, товарищ Салин, ведите протокол. А у меня к вам, гражданин Самойлов, первый вопрос. Расскажите, как вы организовали убийство секретаря Дальбюро партии большевиков товарища Анохина и товарища Крылова?

– Гражданин начальник! Как на духу! Ничево я не организовывал. Не я! Это все Коська Баталов со своим корешком Костиненко Николаем…

Мишка от усердия и пробившей его угодливой словоохотливости захлебывался слюной, пузырящейся в уголках кривящихся тонких губ. – Как на духу! Я и идти-то не хотел…

– Полноте, батенька! – укоризненно покачал головой Ибсен. – Я не я и лошадь не моя… Давайте без излишнего словоблудия. Сведения у нас имеются, что в убийстве на тракте верховодили вы.

– Наговор! Чистый наговор! – Мишка возмущенно приподнялся с места.

– Сидеть! – хлопнул тяжёлой рукой его по плечу Миронов.

– Гражданин начальник! На чистом глазу!.. – загнусявил со слезой в голосе Мишка. – На тракте меня не было. По наводке туда ходили приискателей грабить сам Костя Ленков, Кешка-Крыленок, Яшка Бердников и Павлян…

– Ленков?

– Во – крест кладу! – Мишка попытался перекреститься, но вышло неуклюже.

– Кто такой Кешка-Крыленок?

– Так это… Дружок Коськи Баталова и Яшки Бердникова.

– А что Баталов? Ходил на убийство?

– А как жа! Говорю жа, закопёрщики оне – Баталов и Костиненко. Тока Костиненко продуктишки подвозил и наводки давал…

– Кто такой Павлян?

– Павлян-то… Дык, тож Яшка. Павленко Яшка из Засопочного поселения. Там крестьянствует…

– Да уж, покрестьянствовали вы… – посуровел Ибсен. – Вот что, Самойлов…

Он выдержал зловещую паузу, заставившую Самойлова заелозить на табуретке.

– …У Госполитохраны имеется точная информация, что совершили вы не просто подлое убийство товарищей Анохина и Крылова… И засада на приискателей, как вы, Самойлов, выражаетесь, тут и вовсе ни при чём. Вы, заранее сговорившись, сотворили гнусный акт политического террора, а управляло вашим кровавыми лапами белое офицерьё из Маньчжурии!

– Гражданин начальник! Да какой террор! Штобы я да с беляками…

– Одна шайка-лейка! Это установлено точно! Все по расстрельной статье пойдете, сволочи! – закричал Ибсен, багровея.

Мишка бухнулся с табуретки на колени.

– Бля буду, режь, начальник! Сроду с беляками дел не имел! Участвовал в разных грабежах, но поче жа такой оговор?! Зуб даю!

– Довольно балагана, Самойлов! – взяв себя в руки, уже спокойно сказал Ибсен, глядя в сторону. – Нам не только это известно. Знаем, что это ты смертельно ранил товарища Фоменко. Всё про тебя знаем. Не будешь чистосердечно давать показания – ничто тебя от расстрела не отведёт. А так… Может, и есть ещё у тебя, Самойлов, возможность сохранить свою вонючую жизнь…

– Всё расскажу! – всхлипнул Мишка, нехотя подымаясь с колен.

– Во-во… Сядь и отвечай на вопросы. Итак, повторяю. Как организовал акт террора в отношении товарищей Анохина и Крылова?

– Не террор это… Правду говорю… В сам деле приискателей с золотым песком на тракте укарауливали… В убийстве Анохина и Крылова я участвовал. У меня был револьвер «Смит-Вессон», большой такой, с двумя патронами, а у других были винтовки…

– Кто был ещё, фамилии?

– Баталов, Бердников, Крылёнок, то есть Крылов…

– Надо же! – изумлённо заметил Салин. – Жертва и убийца в одну фамилию.

– Однофамильцы, товарищ Салин, не означает, что и характером одинаковы, – назидательно сказал Ибсен. – Битвы Гражданской войны отца с сыном, брата с братом развели – ого-го, как! – до смертоубийства.

Ибсен тяжело вздохнул.

– С германцем или японцами – тут понятно: враги иноземные. А вот это-то как? Ох, долго ещё нам все это икаться будет… – подал голос Миронов.

– Ничего никому икаться не будет! – отрезал Ибсен, хмурясь. – Бились и бьёмся мы за правое рабоче-крестьянское дело со всей революционной сознательностью и беспощадностью. А белая кость и все её подпёрдыши, в том числе и вот такие субчики, – он наставил на Самойлова револьверным стволом указательный палец, – за старые порядки из-за угла, из засады стреляющие в нас и ножи нам в спину всаживающие, – этим тоже икаться не будет. Захлебнутся собственной поганой кровью! Подавятся и сдохнут! А кто не сдохнет – добьём!

Ибсен продемонстрировал крепко сжатый кулак Самойлову. Оглядел изподлобья Салина и Миронова.

– Однако чего мы тут политдискуссию затеяли? Не допрос, а черте знает что! Давай, Самойлов! И поподробнее!

– Вот я и говорю, – снова заскороговорил Мишка, – никакова террора! Это все Костя… То есть атаман Ленков…

– Атаман… Какой, к черту, атаман?! Стеньку Разина нашли! – возмутился Ибсен. – Главарь бандитской шайки – и точка!

– Я и говорю, главарь Ленков за старые порядки…

– Но… А я что говорю, – удовлетворённо кивнул Ибсен. – Без беляцкой руки тут не обошлось!

– Главарь Ленков всем нам так и заявлял, де, он и есть предводитель партейных анархистов…

– Тьфу! – снова начал впадать в раздражение чекистский начальник. – Пошел ты на хрен со своими «партейными анархистами»! Хорош, Самойлов, заливать про Ленкова на хребте! Знаем, кто там был! Четверкой убивали, так? Ты, Бердников, Крылов, Баталов! Всё знаем, Самойлов! А я тебя на вшивость проверяю! Что-то не хочешь ты правду говорить…

– Всё! Каюсь, разволновался! – Мишка прижал руки к груди. – Как на духу! Вот точно так, вчетвером, как есть, и подались на хребет. А там энти едут на «мериканке».