Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

class="p1">Теодор не смог не рассмеяться. Эрни несколько недель назад стал жертвой шутки близнецов Уизли, и любое его слово сопровождалось невесть откуда идущим звуком воя волынок. Бедный шотландец был обследован сначала мадам Помфри, потом своим деканом, потом, наконец, Дамблдором, и лишь тот нашёл причину — которую, впрочем, никому не сказали. Усугубив, Макмилан на следующий же день нарвался на отработку вместе с Рональдом, когда набросился на того кулаками за шутку про волынки.

Иностранцы за столом Райвенкло пользовались большим интересом со стороны общественности. Одна из девушек, сидевших спиной к Теодору, буквально притягивала к себе взгляды, пока слизеринская семикурсница Мелвилль не заметила со своего места достаточно громким голосом, что вейлы перешли все границы, раз даже их полукровки позволяют себе «такое» поведение. Когда наваждение пропало, Теодор понял, что девушка очень похожа на Люпина, который так же, как она, нёс на себе проклятье. Но если магия оборотня была чёрной по своей природе и виделась в нём как симбионт, то магия вейлы (вестимо) в девушке виделась как сине-зелёный конструкт, то исчезающий в глубине её тела, то поднимающийся (и притягивающий взгляды!) к самой коже. Выглядело это достаточно мерзко.

Когда ужин подошёл к концу, слово взял Дамблдор.

— Уважаемые студенты и дорогие гости Хогвартса! Мы рады приветствовать всех вас в преддверии Турнира Трёх Волшебников, возобновляемого впервые за несколько столетий. Конечно, многие из вас, и я обращаюсь в первую очередь к ученикам Хогвартса, уже читали о том, насколько трагичной и кровавой была история турнира в прошлом. Для того, чтобы избежать повторения жертв, команда организаторов, во главе с мистером Краучем, приняла ряд мер, призванных обезопасить участников Турнира. Прежде, чем мы внесём Кубок Трёх Волшебников, я рад дать слово мистеру Краучу. Прошу вас, Бартемиус.

— Благодарю, директор. Как вы уже слышали от господина Дамблдора, в этом году возобновление проведения Турнира, что мы организуем, сопровождается дополнительными мерами. Во-первых, я спешу разочаровать многих из вас, только один чемпион от школы сможет участвовать в Турнире. В отличие от попытки семьсот двадцать девятого года, мы не будем проводить открытую жеребьёвку — победителя, наиболее достойного, выберет зачарованный на это Кубок.

Зал безмолвствовал. Тео подумал, что Крауч, должно быть, считает студентов идиотами, если предполагал, что, по их мнению, турнир Трёх Волшебников, чемпионов от трёх школ, должен был бы пустить участвовать каждого желающего.

— Во-вторых, мы вводим ограничение на возраст участников. Только к выпускным курсам студенты школ получают навыки и знания, достаточные, чтобы справиться с теми испытаниями, что предусмотрены положением Турнира, — студенты старших курсов тут же начали перешептываться, на Гриффиндоре возмутился кто-то из младшекурсников. Крауч повысил голос. — Соответственно, мы позволим участвовать в Турнире тем, кому на момент отбора исполнится семнадцать лет. Отбор начнётся сегодня и будет завершён на Хэллоуин.

Тут же пяти-, шести- и семикурсники, а вместе с ними и остальные студенты устроили шумную вакханалию в зале. Крики близнецов Уизли о том, что это нечестное правило, вызвали смех у гостей из Дурмстранга.

* * *

Кубок Огня, он же — Кубок Трёх Волшебников, постоянно горевший во взоре Тео неярким рыжим пламенем, представлял из себя удивительный артефакт. Организаторы Турнира расположили его на первом этаже в холле, где Дамблдор наложил особые чары, ограничивавшие проход студентов, не попадающих под возрастной ценз. Профессор Бабблинг пожертвовала, как она рассказала классу четверокурсников, двумя занятиями, чтобы вместе с пяти- и шестикурсниками провести практический разбор нанесённых ею для чар директора рунных цепочек. Тем не менее, находились смельчаки, что пересекали (или пытались пересечь) линию Дамблдора, чтобы попытаться стать участником Турнира.

Нотт не был свидетелем, но слышал от Джинни, что близнецы Уизли выпили старящее зелье, чтобы превратиться в седобородых мужей. Девочку эта шалость братьев веселила, и Теодора её веселость радовала. Погода на улице навевала ему воспоминания о своём втором курсе, когда Джинни была под проклятьем артефакта, и разительное отличие её поведения и состояния были ей к лицу.

Вместе с Джинни Теодор несколько раз в неделю занимался в библиотеке, когда у других ребят были свои собственные дела. В начале семестра к ним было повадился подсаживаться Колин со своим приятелем, но затем перестал — и Тео не был уверен, что это не Джинни так на него воздействовала.

— Знаешь, — сказала она вдруг в один из таких дней незадолго до Хэллоуина, крутя пальцами огненно-рыжую прядь, — я слышала от Гермионы, что на Турнире обязательно игрался Святочный Бал перед рождеством. Жаль, что на него пускают четверокурсников и старше… Хотя в предыдущий раз позволяли пригласить партнёра с младшего курса — она многозначительно покосилась на слизеринца.

— Джинни, если это будет возможно, — улыбнулся Теодор, — я приглашаю тебя стать моей партнёршей на Святочном Балу.

Он коснулся её руки, и девочка улыбнулась.

— Я подумаю!

* * *

— Мистер Нотт, — на сносном английском окликнул Теодора в коридоре один из колдунов Дурмстранга. Теодор, никуда в целом не спешивший, подошёл к Иржи Велкопоповицу (или как-то так; Нотт так и не запомнил произношение) и его приятелю из Прибалтики, по-английски не говорившему.

— Да, мистер Иржи?

У них установились не приятельские, конечно же, отношения, но какое-то их подобие. Двое семнадцатилетних студентов Дурмстранга в день, когда они все опустили свои листки в Кубок Огня, оказались отнесены лестницами Хогвартса в противную сторону от аудитории, выделенной под их занятия. Тео, отправивший письмо по случаю праздника у тётушки, наткнулся на них в одном из коридоров, и помог вернуться на правильный путь.

— А скажите, правда ли, что нам директор рассказывает, что в ваше школа могут учиться дети простецы? Совсем как Бубатон.

— Эээ… если я правильно понял вопрос — да. Дети из неволшебных семей принимаются в Хогвартс на общих началах с самого основания школы, это даже было причиной конфликта легендарных магов-основателей.

— Ха-ха! Смешное. Нет проверки на волшебность?

Теодор пожал плечами.

— В Дурмстранг не попасть детям магглов, только дети волшебников. Маггловы дети отправятся в Колдовстворец к красным или в Бубатон. Только элита в Дурмстранг! Но ваш замок красивый. Наш другой. Kreml… крепость, а не замок. Понимаете, Нотт?

Теодор не особо интересовался тем, чем одно отличается от другого.

— О! Ну как же. У вас лестницы, этажи, переходы, галереи, а у нас корпуса и высокий внешний стены, а не забор. У вас чары по границе земель, у нас — по границе стен. Другой уровень сложности! Здесь красиво.

Иржи носил шеврон «дельта» — это был знак тех, кто обучался на чешском и словацком языках, в то время как его