Взял – заплати, заплатил – возьми. Основы денежного мышления через понимание, чувства и действия - Ирина Николаева Семизорова

громоздки, что им удается закрыть все хорошее, что было когда-либо. Первый шаг к решению любой задачи – это увидеть все как есть, все оттенки, а не только одну большую драму или трагедию, и не создавать иллюзию, что кроме нее ничего в жизни больше не было.

Ваша семья – это не одно поколение, даже не три, которые вы, быть может, помните и знаете вполне неплохо. Род и семья – это десятки и даже сотни поколений, тысячи разнообразных историй. Фокусировать свое внимание только на одной значит создавать проблему, а не решать ее.

Есть такие проблемы, смотреть на которые привычно, ибо на них смотрят все, а не только вы. Одна из таковых – раскулачивание. Это особый период в истории нашей страны (1929–1932 гг.), и даже если вы не знаете, ибо не имеете достоверных документов о раскулачивании предков, скорее всего, хоть каким-то образом этот этап в жизни страны отразился и на вашей семье. Важно знать эту связь, которую мы хорошо чувствуем внутри каждый день, ощущая страхи, напряжение, тревогу и нон-стопом рассматривая картинки о том, как некие облаченные властью приходят и в насильственной форме отбирают нажитое. Все, что было заработано, нажито непосильным трудом, скоплено, сохранено, развито, было затребовано государством в общую казну, приказом, не требующим обсуждения, к выдаче.

Это было слишком. Люди готовы были умереть, но не отдать СВОЕ. Уже тогда это свое было особенным, – не нужно знать историю страны, чтобы понять разницу между свободными, несвободными, крепостными, дворянами, теми, кто работал на себя, и теми, кто работал на других. Свое – это ценное. Свое – это важное, свое – это то, что обеспечивало жизнь семьи и детей.

Чтобы выжить, нужно было трудиться и добывать пропитание, а пропитание это зависело не от периода работы магазина, а от природных условий, урожайности, возможностей, владений, размера семьи, взаимоотношений с общиной и много чего еще. Люди бросались на вилы, с которыми на них шли отбиратели, но не отдавали своих поросят и не пускали сатрапов в закрома.

Все эти истории – не просто факты, записанные в учебник, это эмоциональные импульсы, зафиксированные в ДНК и переданные по наследству: мое – это то, что придется отстаивать; свое – это то, отстаивая что, можно лишиться жизни. Мурашки побежали? Это значит, внутри вас существует такое послание, генетическое письмо с предупреждением.

Самый лучший способ не испытывать боли, не вставать перед выбором, каким образом отстаивать или не отстаивать свое, это вообще ничего не иметь. Отсутствие нажитого освобождает нас от страха, напряжения, ожидания стука в дверь и акта отбирания. Если я ничего не имею, то никто у меня это насильно не отберет. Если нет денег, никто не нападет на меня, не убьет меня и мне не придется оплакивать свою судьбинушку, отправляясь в ссылку с голодными детьми, взяв с собой свое НИЧТО.

Не иметь – гарантированный способ не потерять, растрачивая свои деньги, не зарабатывая их или сливая нелепым образом. На глубоком внутреннем уровне мы испытываем облегчение, ибо так в нашей картине мира выглядит БЕЗОПАСНОСТЬ.

Странно, правда? Мы все-таки хотим денег, но не хотим бояться. Мы не хотим отвечать за то, что кто-то может на них позариться. Мы не хотим иметь ничего ценного, поэтому наш дом наполняется бессмысленными предметами: подсвечниками, мыльницами, рамочками и кухонными полотенцами китайского производства, но ценности этих предметов мы не чувствуем – нам хорошо и спокойно.

Может быть, кто-то из ваших предков был инкассатором, или банкиром, или просто кассиром в магазине, старателем на золотом прииске или рядовым бухгалтером, выдающим зарплату, это не важно. Возможно, кто-то, кто держал деньги в руках, не свои собственные, а казенные, но большие, был убит за них вследствие нападения. Или бухгалтер захотел присвоить себе чужое, решив, что это свое или еще по какой-то причине, и был посажен в тюрьму за финансовые махинации, кражи или разбой.

Мне все должны

Жажда легкой наживы движет теми, кто считает, что ЕМУ ДОЛЖНЫ. Эти блокирующие убеждения вытекают одно из другого. Например, во времена раскулачивания что-то было отобрано и утрачено навсегда, и в следующем поколении идея о том, что государство мне должно, становится логичной и даже естественной. Потом идея начинает реализовываться и воплощаться в жизнь с неистовой жаждой мести и справедливости, а это одно и то же. В вашем ДНК начинает проступать новая запись о том, что деньги – это угроза, угроза свободе и жизни, и тогда мы снова отшатываемся в ужасе от самих себя, от этих зловещих картин, рисуемых подсознанием.

Мы не хотим отвечать за чужие деньги, не хотим соприкасаться с ними, не хотим их трогать, мы злы заранее на работодателя, на банкира, бухгалтера, ведь они – триггеры нашей системной беды. И вот мы стоим обиженные и не хотим денег, не хотим всего, что с ними связано. Для нас они пахнут тюрьмой, риском, небезопасностью и несправедливостью. Отвратительный запах.

Читая эти строки, кто-то улетел в воспоминания, задумался и потерял контакт с реальностью, ибо это ваша история вызывает в вас туман диссоциации, отрешенности. А кто-то остался вполне себе устойчив и задался вопросом #чеводелатьта, #делатьтачево.

Безусловно выводить на уровень осознания, что дела минувших дней – предупреждение, напоминание, но не руководство к действию. Мы не там и тогда, мы здесь и сейчас. Нам важно осмотреться по сторонам и заметить, что мы в XXI веке и что записанная в ДНК история – всего лишь старый фильм, который не обязательно пересматривать каждый день. Как любая книга или спектакль, история несет в себе знания и смыслы, важно обнаружить их, сделать выводы от увиденного или прочитанного и отправиться дальше, а не мифическим образом стать героем спектакля или повествования и остаться внутри сценического действия или страниц. Не забывайте выходить из кинотеатра, когда фильм закончен. Даже если какое-то время вы еще размышляете о нем, вы все равно живете свою жизнь, ибо она в реальности больше и сильнее прошлого.

Мне стыдно иметь больше, чем другие

Стыд – слово липкое, мерзкое и отвратительное. Мы не произносим его ртом, не обсуждаем свой стыд с друзьями или родственниками, мы просто делаем вид, что его не существует, вообще не существует. Почему так? Да потому что это одно из самых тяжелых для проживания чувств!

Стыд и вина порой бывают поводом для психических расстройств, они часто являются запускающим чувством при тяжелых заболеваниях. Мы не справляемся,