Психика в действии - Эрик Берн

Сновидения служат не только для того, чтобы не дать спящему проснуться от напряжений собственного Ид, но охраняют сон также и от внешних воздействий. Знакомый пример такого рода — человек, спящий, несмотря на трезвонящий будильник. Если бы спящее Эго правильно истолковало этот звук, ему пришлось бы проснуться, вылезти из-под теплого одеяла, поставить ноги на холодный пол и тащиться на работу через зябкую утреннюю мглу. Перенося звук будильника в рамки сновидения, он обманывает Суперэго и Эго, чтобы они позволили ему спать дальше и избежать этой неприятной процедуры. При этом Ид, всегда готовое ухватиться за любую возможность получить удовлетворение, использует звук будильника для облегчения некоторых своих напряжений. Например, Ид может перенести спящего в счастливые дни его раннего детства, когда ему не нужно было сдерживать тягу к удовлетворению своих желаний и отсрочивать их исполнение и когда жизнь была такой беззаботной. Человеку может сниться, что он слышит звон колоколов. Фактически он говорит себе: «Какой прекрасный звук я слышу! Это же церковные колокола Олимпии. Как приятно знать, что я вернулся туда, чтобы заново пережить свое беззаботное детство!»

Разобравшись в реакции индивида на подобный сон, можно обнаружить, что перезвон колоколов Олимпии напоминает ему о давно умершей матери. Таким образом, сновидение удовлетворяет сразу три желания. Во-первых, желание спать дальше: поскольку сновидение заставляет верить, что он слышит колокольный звон, а не будильник, то нет причины вставать. Во-вторых, желание снова быть ребенком: если он слышит родные колокола, значит, он снова ребенок, потому что именно так они звучали в его детстве. В-третьих, желание, чтобы мать оставалась жива: в те дни, когда он слышал эти колокола, она была с ним, и раз он слышит их снова, значит, и мать где-то рядом.

Однако мошенничество, которым индивид занимается, водя за нос Суперэго с присущим ему чувством Долга и Эго, не желающее, чтобы его уволили с работы, постепенно изобличается, и человек вдруг пробуждается, внезапно осознав, что если он не поторопится, то опоздает на работу. Он неохотно расстается с теплым миром сновидений и окунается в холодную реальность.

Часто говорят, что сновидения «вызываются» внешними стимулами. Это не так. Правда в том, что Ид использует внешние стимулы как удобный материал, который оно оплетает своими желаниями. В своем самовыражении Ид идет путем наименьшего сопротивления, используя наиболее доступные каналы. Это можно назвать законом Ид. Он применим не только к сновидениям, но и к невротическим реакциям. Таким образом, мы получаем исполняющие желания сновидения, основанные на несварении желудка, но не «вызываемые» им, и исполняющие желания неврозы, основанные на старых телесных травмах, но не «вызываемые» ими. Например, боль в животе может быть использована Ид для построения сновидения со сценарием анального удовлетворения. Поскольку сама мысль об анальном соитии способна привести Супер-эго взрослого человека в ужас, может возникнуть уже описанный выше конфликт, и сон превращается в кошмар.

Сновидение в этих условиях пытается не только удовлетворить анальные желания, но и желание продолжать грезить несмотря на боль и вызываемое ею усиление напряжения Ид. Использованием боли в качестве основы исполняющего желания сновидения достигается тот же успокаивающий эффект, как в случае с будильником. Если бы звонок будильника был воспринят правильно, спящий проснулся бы, и точно так же он проснулся бы, если бы боль осознавалась как боль. Но если мотив физического страдания вплетается в канву сновидения и используется, например, как часть приятной галлюцинации, где женщина, похожая на мать индивида, гладит его живот, как это делала его мать, он может сладко спать невзирая на боль. Если мысль о таком массаже оскорбляет целомудрие взрослого Суперэго, сновидение превращается в кошмар и не достигает своей цели, поскольку спящий все равно просыпается. Рассмотрим пример такого кошмара.

Однажды, после особенно обильного ужина, Уэнделлу Мелеагру приснилось, что огромная безобразная женщина с блестящим предметом в руке, напоминающим массажный резиновый валик, гонится за ним. Он проснулся в холодном поту.

Мистер Мелеагр обратился к психиатру с жалобами на симптомы, появившиеся после смерти его дяди: слабость, сердцебиения, бессонница, ночные кошмары, преувеличенные страхи, депрессия, неспособность сосредоточиться и импотенция. Всю жизнь он страдал неуверенностью в себе и запорами; облегчение этих бедствий приходило лишь в массажных кабинетах.

«Ассоциации» мистера Мелеагра в отношении его сновидения были такими: гигантская женщина во сне отдаленно напоминала его мать: у нее были руки, как у его матери, и на пальце она носила похожее обручальное кольцо. После этого он рассказал о нескольких приятных переживаниях, испытанных им в массажном кабинете. И вдруг он припомнил нечто такое, о чем не думал с раннего детства: когда у маленького Уэнделла бывали запоры, мать обычно массировала ему живот. Более того, он вспомнил нечто, поразившее его еще больше: ощущение удовольствия, которое он испытывал. И в этот момент, в кабинете врача, это чувство ожило в нем во всей своей значительности.

Это сновидение можно реконструировать следующим образом: в основе его лежало желание, чтобы мать массировала ему живот, что принесло бы Ид большое удовлетворение. Такая мечта была совершенно неприемлема для Суперэго, поскольку слишком откровенно обнаруживала, как сильно он наслаждался в детстве физической близостью со своей матерью и как сильно продолжал желать этой близости, и насколько эта процедура и связанное с ней удовольствие способствовали его склонности к запорам. Поэтому его психика, «режиссируя» сновидение, замаскировала природу удовлетворяемого желания Ид. Во-первых, его красивая мать была превращена в уродливую великаншу, чтобы Суперэго не могло узнать подлинный объект сновидения. Во-вторых, вместо того чтобы вообразить во сне подлинную процедуру массажа, мистер Мелеагр «символизировал» ее в образе блестящего резинового валика в руке великанши. Это означало уже не «она массирует тебя», а скорее «она собирается тебя массировать», что было хотя и не вполне равноценной заменой, но все-таки могло удовлетворить желание, вызвав меньшее чувство вины, если бы обман удался.

К сожалению, на этот раз мистеру Мелеагру не повезло: Суперэго не было введено в заблуждение обходным маневром и маскарадом сновидения, и его яростный протест вылился в панику ночного кошмара. Когда Ид уже грозило прорваться наружу и позволить великанше приступить к массажу (а он, как это часто бывает в кошмарах, при всем своем страхе не мог бежать), Суперэго осознало всю опасность утраты контроля. Прозвучал сигнал тревоги, и мистер Мелеагр проснулся. Эго, по-видимому, тоже почувствовало в этом сновидении угрозу.

Этот сон и его истолкование с помощью ассоциаций мистера Мелеагра стали поворотным пунктом в процессе его лечения. Открылся обширный мавзолей давно погребенных чувств и воспоминаний, давший старт стремительному прогрессу. В отношении толкования этого сна следует заметить, что оно едва ли удалось бы без ассоциаций мистера Мелеагра. Ключом было внезапное воспоминание о детском удовольствии, которое хранилось в бессознательном около сорока лет и вспомнилось лишь благодаря методу «свободных ассоциаций», о котором мы подробнее поговорим в одной из следующих глав. Без этой ассоциации сновидение мало что сказало бы и самому мистеру Мелеагру, и психоаналитику. Врач мог бы угадать его смысл в общих чертах, и эта догадка, возможно, помогла бы ему лучше понять мистера Мелеагра, но не помогла бы самому мистеру Мелеагру глубже постичь себя. Лишь вспомнив подлинное чувство, связанное с лежавшим в его основе переживанием, он смог извлечь пользу из этого истолкования.