Убеждай как разведчик. Методы спецслужб для установления контакта и влияния на людей - Джереми Гуревиц

Еще одно распространенное заблуждение: все шпионы экстраверты, что называется, «свои в доску». Хотя большинство разведчиков (и переговорщиков) склоняются к экстраверсии, среди них встречаются и интроверты. Как правило, они самоироничны, любят черный юмор, а еще – легко завоевывают доверие. Как ни странно, самые ценные секреты открываются тем, кто «не допытывается» их. Интровертам проще «усилить» свою коммуникабельность, чем экстравертам – «приглушить» напор (подробнее об управлении чертами личности поговорим позже).

Возможно, вас удивит, но ЦРУ активно вербует сотрудников среди мормонов. Этому есть несколько объяснений. Во-первых, в молодости они обычно совершают мессианские поездки за границу, что позволяет познакомиться с другой культурой и выучить язык. Во-вторых, они выходцы из консервативных общин, что говорит об их приверженности традиционным ценностям, патриотизму и трезвому образу жизни. Как сказал мой бывший босс, руководивший охранной фирмой: «С мормоном проще – не надо проверять, не засветился ли он в каких-нибудь сомнительных историях».

Терминология

Давайте обсудим некоторые понятия.

Те, кого мы обычно называем «шпионами», на самом деле называются «оперативниками». Именно они вербуют агентов, которых часто считают настоящими шпионами, потому что именно они рискуют, добывая документы и информацию. В этой книге я буду вольно обращаться с термином «шпион», но обычно под ним я подразумеваю оперативника ЦРУ.

Оперативники сотрудничают с аналитиками – теми, кто сидит в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли (Вирджиния). Аналитики – это эксперты по конкретным странам, регионам или темам (например, по нефтегазовой отрасли или исламу). Они помогают выбирать «цели» для вербовки и анализируют данные, полученные «в поле».

Их задача – переработать сырую информацию и «упаковать» ее в отчеты для политиков, которые на основе полученных данных принимают решения по национальной безопасности.

Итак, существует два типа оперативников: с официальным прикрытием и с неофициальным прикрытием.

Первые могут работать в посольстве под видом дипломатов (атташе, консульские сотрудники), но на самом деле они вербуют иностранных агентов. Если их раскроют, то просто вышлют из страны (объявят persona non grata, а сокращенно – PNG). Это стандартная практика: когда вы слышите, что США высылают дипломатов, знайте – это были разведчики под официальным прикрытием.

Вторые, с неофициальным прикрытием (от англ. non-official cover, а сокращенно – NOC), – гораздо опаснее. У них нет видимой связи с правительством США. Они могут «работать» в американской компании – она в курсе о секретной операции и держит их в штате для видимости – или в подставной фирме, созданной ЦРУ. Если кто-то позвонит по номеру на их визитке, его перенаправят в «офис», но на самом деле в ЦРУ.

Я тесно сотрудничал с одним таким NOC. Он не проходил подготовку на знаменитой «Ферме» [19] ЦРУ – учебном центре в Вирджинии. Его обучали отдельно, и лишь горстка людей в Агентстве знала о существовании этого человека. Целых полгода он безвылазно зубрил мандаринский язык [20]. Затем его отправили вербовать китайских агентов, используя для приманки американское образование – китайские родители готовы на многое, чтобы их дети учились в лучших вузах.

Годами он вел двойную жизнь. Из всех близких только его родители знали, что на самом деле он работает не в инвестиционной фирме. Ни братья с сестрами, ни самые близкие друзья, ни даже невеста, с которой он жил, не догадывались о его настоящей работе. Когда правда все же вскрылась, его будущая жена была, мягко говоря, не в восторге, но свадьба все равно состоялась.

Меня всегда восхищало в нем умение найти подход к любому. Он был очень начитан и мог поддержать разговор на любую тему: от квантовой физики до современного искусства.

Но главное – он чувствовал ситуацию: в какой-то момент он мог быть душой компании, а через минуту – самым внимательным и чутким собеседником. Вот он, настоящий разведчик!

Надо сказать, я многому у него научился.

Методы

Поговорите с любым бывшим оперативником, и он скажет, что его работа больше напоминала труд психиатра. Долгие часы бесед и налаживание связи с агентом выглядят совсем не так, как это показывают в Голливуде. В кино шпионы обычно действуют с помощью шантажа или даже насилия, создавая впечатление, что жесткие методы – это стандартный инструмент разведки.

Я не стану утверждать, что сейчас пытки никто не практикует – конечно, они есть, особенно часто ими пользуются спецслужбы авторитарных государств, не подотчетных гражданскому обществу. У ЦРУ тоже есть свои «скелеты в шкафу», и скандалы с «усиленными методами допроса» [21] после 11 сентября до сих бросают тень на работу Агентства.

Однако в большинстве случаев ЦРУ не учит своих оперативников шантажировать «цель».

Многократно доказано, что информация, полученная под давлением, ненадежна – люди скажут все что угодно, лишь бы насилие прекратилось. Кроме того, человек, действующий под угрозой шантажа, нестабилен, и отношения с ним обычно недолговечны.

Джон Сайфер – бывший глава московской резидентуры ЦРУ и руководитель российского направления в Лэнгли заверяет, что в его ведомстве шантаж не используют. «И не только из моральных соображений, – уточняет он, – это просто неэффективно. Если агент работает из страха, он либо сбежит, либо сдаст вас». Отсюда и фраза, которую я не раз слышал от оперативников: «Бандиты принуждают, а разведчики – убеждают».

Задача разведчика – склонять к долгосрочному сотрудничеству. Сила тут бесполезна, поэтому задача вербовщика – замотивировать.

Мотивы бывают разными: деньги, разочарование в авторитарном режиме, желание дать детям образование в США и так далее.

Один мой коллега как-то сказал: «У хорошего разведчика возникает определенная связь с объектом вербовки». Пожалуй, это лучшее описание того, как работают настоящие шпионы. Прежде чем предложить сотрудничество, они месяцами, а иногда и годами выстраивают доверительные отношения, «нащупывая» эмоциональный контакт. Это кропотливый процесс, ведь разведчик должен убедить свою «цель» пойти против родины, общества, а порой и против собственной семьи.

Как отмечает Джон Сайфер: «Завербованный агент идет на огромный риск, поэтому он должен быть уверен, что вы сможете его защитить. Такое доверие невозможно построить, “играя роль или притворяясь”. Большинство оперативников подтвердят, что их отношения с агентами были искренними».

Успешный вербовщик тщательно изучает свою «цель» – ищет точки соприкосновения и слабости. Зачастую ему приходится преодолевать серьезные культурные барьеры – именно поэтому ЦРУ так тщательно подбирает оперативников под конкретные регионы.

Ключевое качество – искренняя любознательность. Сайфер вспоминает, как во время обучения на «Ферме» его поставили в пару с парнем постарше – тот явно был заядлым