Любовная капитуляция - Сильвия Соммерфильд

Сэр Уильям Френсис Эндрю Крейтон, стройный, отменносложенный, мерял большими нервными шагами залу, чиркая шпорами по каменнымплитам и даже не пытаясь хоть как-то приглушить этот звук. Одинаково хорошовладея конем и мечом, он плохо переносил ожидание неизвестности. Он не любилждать; кроме того, полуночный вызов к лорду Джеффри Спэрроу показался емукрайне подозрительным. Обычно за этим стояла неприятная новость иликакое-нибудь головоломное поручение.

Сэр Эндрю был человеком с состоянием и занимал видноеположение при дворе английского короля: он относился к числу немногих, комудоверял Джеффри Спэрроу, а за Джеффри, как всем было известно, стоял самкороль.

До Англии дошли отголоски междоусобицы, сотрясавшей сейчасШотландию: отец и сын сошлись в единоборстве за право на трон. Для Англии ееисход был исключительно важным, и при одной мысли об этом у Эндрю портилосьнастроение. Он чувствовал, что предстоящий разговор с Джеффри имеет прямоеотношение к событиям в соседнем королевстве.

Всех его друзей поражало, что в свои тридцать три он непроявляет ни малейшей склонности к обзаведению семьей. Сэр Эндрю был образовани красив, но не рафинированной красотой придворных франтов: суровые черты лица,волевой, мужественный подбородок, из-под черных бровей проницательно смотрелисерые глаза. Два рубца на лице скорее придавали ему выразительность, чемпортили его. Один шел от линии волос и обрывался на левой скуле, другойпроходил по правой щеке. И тот, и другой — напоминание о егоотчаянной храбрости, как, впрочем, и те многочисленные шрамы, которые покрывалиего могучее тело; везде, где бы он ни появился, он становился центромпритяжения для женщин.

К тому моменту, когда дверь сзади скрипнула, терпение егобыло на исходе, а потому он даже не повернулся. Прошло какое-то время, игустой, сочный смех нарушил тишину.

— Ах, Эндрю, Эндрю! Ты на меня зол, как я посмотрю. Неужелипоздний час так плохо на тебя влияет? До сих пор до меня доходили прямопротивоположные утверждения.

Эндрю обернулся. Бесконечно уважая Джеффри Спэрроу, он немог долго на него сердиться.

Фамилия Джеффри[1] как нельзя лучшесоответствовала его облику. Худой, с носиком-клювом, нависавшим над тонкойлинией рта, он и двигался-то как птица, резко и как бы пугливо. Но острыйвзгляд его желтоватых глаз свидетельствовал, что в тщедушном теле живетблестящий и острый ум.

— Негодяй, — улыбнулся Эндрю. — Ну, говори,какой очередной подвох ты мне приготовил? Нельзя было дождаться дня?

— Дорогой друг, днем ты будешь уже далеко отсюда!

— Далеко отсюда? Куда же ты собираешься меня отправить?

— В Шотландию, — последовал негромкий ответ.

Наступило долгое молчание, первым заговорил Эндрю:

— Надеюсь, мне предложат здесь немного вина? Признаюсь, яожидал сюрпризов, но все же не таких.

Теперь улыбнулся Джеффри. На столе возвышался кувшин с виноми кубки, он наполнил два, один протянув Эндрю, и с возгласом: «За мир междуАнглией и Шотландией!» — поднял свой.

— Оптимистический тост, — с сарказмом отозвался Эндрю.— Однако даже после него мне неясно, что же от меня потребуется.

— В Шотландии у меня есть человек... назови его шпионом,если хочешь. Последнее время меня начали одолевать сомнения в его верности, ивообще мне многое непонятно в его поведении.

— Так я должен шпионить за твоим шпионом. — Расхохотавшись, Эндрю допил кубок. — Избавь меня от этого, Джеффри,у меня нет охоты играть в такие игры.

— Это не игра, Эндрю, и я хотел просить тебя вовсе не обэтом.

— Тогда ради всего святого, дружище, раскрой мне наконецзавесу тайны.

— Тебе известно, каковы отношения между королем Яковом и егосыном?

— Разумеется.

— Кто бы из них ни взял верх, мы должны обеспечить мир междунашими двумя королевствами.

— Ни один из них не пойдет на это.

— Не следует судить скоропалительно.

— Ты всегда знаешь гораздо больше, чем считаешь нужнымговорить. Ну, выкладывай, что ты там для меня приготовил.

И вновь Джеффри одарил его улыбкой, слишком ласковой на вкусЭндрю.

— Как насчет того, чтобы на время отказаться от вашихобычных надменных манер и немного поиграть в смирение и почтительнуюскромность, сэр Эндрю?

— Это кому же я должен демонстрировать свою почтительность,помимо короля и уважаемых мною людей?

— Ну, например, одному шотландскому лорду.

— Ха! Исключено!

— И все же тебе придется приложить все свои усилия дляэтого, Эндрю, ибо именно этого хочет король. Дело исключительной важности, и ктому же не терпящее отлагательств.

— Расставим все точки над «i», Джеффри. Кто этот господин?

— Лорд Эрик Мак-Леод.

— Почему именно он?

— Потому что с его помощью тебе необходимо пробраться ктому, кто одержит верх и займет трон. Видишь ли, лорд Мак-Леод сражается заЯкова III, но проживает рядом с крепостью в Эдинбурге, так что если Яков IVбудет одерживать верх, он вынужден будет для своей окончательной победыовладеть этим городом. И в том, и в другом случае ты сможешь приблизиться либок тому, либо к другому претенденту на престол. Ты выедешь немедленно, одевшисьпопроще и победнее, так, чтобы никто не заподозрил твоего благородногопроисхождения. Вскоре ожидается решающее сражение. Ты должен присоединиться клюдям лорда Эрика и сражаться рядом с ним. А дальше... дальше я полагаюсь натвою изобретательность. По мне, ты должен держаться как можно ближе к нему,чтобы оказаться в Эдинбурге в нужное время. Мы должны обеспечить мир, Эндрю, иот тебя зависит очень многое.

— А если у меня ничего не получится?

Джеффри мрачно посмотрел на Эндрю.

— Цена неудачи окажется чрезвычайно высокой. Тебе онаможет стоить жизни. Но ты у нас всегда был везунчиком.

— Ладно, положим. Что дальше?

— Дальше мне остается опять довериться твоему... э-э...богатому воображению и изобретательности.

— Покорнейше благодарен, — сухо сказал Эндрю. — Твои комплименты начинают выводить меня из себя.

— Не беспокойся, в качестве слуги лорда Мак-Леода ты небудешь избалован похвалой.

— Мне от этого легче не будет. Как я могу стать слугой?

— Прояви толику смирения, Эндрю, — засмеялсяДжеффри. — Может статься, это пойдет на пользу твоей бессмертной душе.