Капля яда - Х. Р. Пенроуз

— Ты, — она улыбнулась, перестав смеяться, но ее глаза выдавали ее веселье. — Просто, чтобы ты знала, — протянула она, отходя за кухонный островок подальше от меня. — Только что пробило… хм, семь тридцать.

Затем она снова рассмеялась надо мной и над лицом, которое, должно быть, получила в ответ. Молодец, что отошла подальше туда, откуда я не могла дать ей пощечину. Дружескую пощечину, конечно.

— Семь утра? — спокойно переспросила я, сдерживая свой гнев.

Даже мой первоначальный будильник не был настроен на такую рань, по крайней мере, теперь я могла выключить его, поскольку была достаточно погружена в мир живых.

— Угу, — ответила она, наполняя чайник водой, прежде чем включила его, теперь полностью игнорируя меня.

Не круто, Лиззи, не круто.

— Тебе лучше приготовить мне чашку чая, — потребовала я, возвращаясь в свою спальню, чтобы одеться.

Я села на пол, скрестив ноги, и нанесла на ресницы последний слой туши — завершающий штрих после обычного тонального крема, румян и карандаша для бровей. Макияж придавал уверенности в себе, нанося его прямо на лицо. А также маску, которая держала волков на расстоянии.

Потому что сейчас, больше, чем когда-либо, здесь, в Колдхарбор, они бы кружили и критически осматривали каждый дюйм моего тела, желая найти во мне недостатки. Они их не нашли бы. Независимо от того, что я чувствовала по отношению к себе, но никогда бы не отдала силу случайным незнакомцам, чтобы они разрушили меня. Меня слишком часто разрывали и выплевывали. Я сомневалась, что осталось хоть что-нибудь, что можно было бы разорвать.

Собрав всю косметику, которой я пользовалась, и побросав ее обратно в косметичку, я встала и поставила ее на комод. Я схватила несколько простых черных туфель на плоской подошве и надела их, прежде чем направилась в гостиную.

— Ты самая лучшая, — простонала я, сделав глоток горячего напитка на кухонном столике, который сварила Лиззи. Впервые с тех пор, как я приехала сюда вчера, заметив полную вазу фруктов, я схватила банан, очистила его, чтобы съесть.

Мой аппетит не включался первым делом по утрам, но осознание того, что мне понадобилась бы энергия, чтобы продержаться до обеда, побудило меня доесть все. Я допила остатки чая, отставив кружку в сторону. Без сомнения, к моему возвращению она волшебным образом исчезла и снова появилась бы чистой. Я могла на сто процентов гарантировать, что он нанял горничную для этого места. Это не было бы оставлено на волю случая.

Найдя свою сумочку на кофейном столике, я переложила все необходимое в карманы джинсов и запихнула несколько учебников, которые мне понадобились, в сумку побольше. Я перекинула ее через плечо, мысленно готовясь к сегодняшнему дню. Мы вышли за дверь, инстинктивно заперев ее за собой, прежде чем вызвали лифт.

Тот же носильщик, который вчера отвез меня в общежитие, ждал снаружи, махнув нам рукой, чтобы мы садились в машину, прежде чем сесть за руль. Он смотрел, пока мы не удобно устроились позади него, прежде чем тронулся с места. Исходя из предположения, я бы дала ему лет двадцать пять.

— Главный вход, да? — подтвердил он.

— Да, пожалуйста, — ответила Лиззи с улыбкой от имени нас обеих.

Она приподняла бровь, переводя взгляд с него на меня, как бы говоря: "Господи, какой он горячий". Я ухмыльнулась ей, потому не могла не согласиться.

Когда мы подъехали к главному входу, я заметила, что там стало намного оживленнее. На самом деле, там было полно народу. Хотя мне это нравилось, хотелось быть забытой среди сотен здешних студентов, как обычный человек, сливающийся с толпой. В количестве было что-то утешительное. В большой толпе людей ты всего лишь жалкий человечек в мире, полном других. Незначительный. Неважный.

Подняв сумку с пола у моих ног и поблагодарив носильщика, я направилась к входу, а Лиззи шла рядом со мной. Я хихикнула над ее разочарованием из-за нежелания портье назвать свое имя.

— Черт возьми, это ты, Милла? — раздался хриплый голос, заставивший меня найти владельца.

Сначала я не узнала этот голос, но когда перевела взгляд, чтобы посмотреть, кто это был, я была ошеломлена. Широкая улыбка расплылась на моем лице, когда я потащила Лиззи за собой, как вторую сумку.

Стоя перед ним, когда он теперь возвышался надо мной, я ответила ему.

— Черт возьми, Дэниел, когда ты, черт возьми, успел вырасти? — я оглядела его с ног до головы.

Улыбнувшись мне, он заключил меня в свои объятия с заливистым смехом, заставив меня сдержать дрожь от резкого движения. К счастью, он не заметил моей внутренней борьбы, и я мысленно похлопала себя по спине за то, что смогла сдержаться и ответить на его объятия.

— Ты поднимал тяжести? — пошутила я, высвобождаясь из его объятий, чтобы посмотреть на него, удивляясь, как за два года он буквально стал в два раза больше. Некогда тощий коротышка-мальчишка теперь был целым миром, отличным от мужчины, стоявшим передо мной.

— Ты хочешь сказать, что я стал сильнее? — он пошутил, чертовски хорошо зная, что так и было. Он заслуживал того, чтобы у него было раздутое эго.

— Вовсе нет, — саркастически заметила я, указывая на его тело. Я положила руку на его бицепс, хорошенько сжав его и почувствовав выпуклость мышц, которые он приобрел. — Нет, никаких изменений.

Говоря больше искренней улыбкой, чем словами, он посмотрел на меня, оценивая.

— Мне сказали, что ты возвращаешься на родную землю. Я скучал по тому, что ты была рядом, — признался он, затронув струны моего сердца.

Когда я ушла, то порвала со всеми своими друзьями, кроме Лиззи, и это было проявлением моей эгоистичности. Не то чтобы я думала, что она легко отпустила бы меня. По какой-то причине она никогда не ставила под сомнение мою потребность прекратить общение с остальными друзьями, предполагая, что что-то оправдывало это, что было недалеко от истины.

Возвращение сюда нарисовало у меня на спине большую мишень, и он навис надо мной, наблюдая слишком пристально. Эти дружеские отношения никогда бы не возродились должным образом, по крайней мере, без тонны боли и лжи, застрявших между трещинами. Они тоже были его друзьями, в гораздо большей степени его