Снежное поместье для любимой жены дракона - Ардана Шатз

вдоволь наплакалась, выплеснув свою обиду и жалость к самой себе, а потом отправилась привести себя в порядок. Сбросила одежду, шагнула в полную горячей воды ванну и закрыла глаза, чувствуя, как из меня вместе с холодом уходит усталость. Несмотря на то, что в теплице сохранялось тепло, беготня туда-сюда под снегом меня немного проморозила. А может быть, это был виноват ледяной Мортон, который распространял холод вокруг себя. Да и бог с ним! Я бросила прямо в воду брусок мыла, чтобы аромат распространился по всей комнате, вылила в ладошку целую треть флакона средства для волос и попыталась отвлечься от своих печалей. Куда важнее было приготовиться к приезду Лили с Логаном. Пусть я им и не родная мама, но сделать им счастливую тетю Эвелин было в моих силах. Так что я отдалась простому удовольствию принятия ванны и заботы о себе. Смазала кончики волос маслом, втерла в кожу кремовую плитку, бросила недовольный взгляд на знак дракона на плече – нужно бы обзавестись пудрой, чтобы так не мозолила глаза каждый раз…

Одежда была сырой и грязной после грядок, так что из ванны пришлось выходить обнаженной. Я расправляла волосы по плечам, чтобы быстрее высохли, и думала о том, что из удобной одежды у меня осталось, так что не сразу поняла, что дверь в комнату открылась, а на пороге появился Мортон с подносом в руках. Правда, поднос я заметила, только когда он его уронил.

– Выйди немедленно! – Я схватила с кровати одеяло и попыталась прикрыться им, потом швырнула в Мортона декоративной подушкой. Уж больно нагло он пялился, словно так и надо. Мортон инстинктивно попытался защититься, и подушка врезалась в поднос, роняя с него посуду. Потом и сам поднос отправился на пол, когда Мортон попытался избежать пролившегося чая. Или что там было?

– Что за истерика? – Рявкнул Мортон, и я отправила в него еще одну подушку.

– Вон!

– Это мой дом, если ты забыла! – Он перешагнул разбитую посуду и оказался возле меня. Схватил за руку, отчего я выпустила одеяло, оказавшись перед Мортоном без ничего.

– А это моя комната! – Я попыталась вывернуться, и Мортон меня отпустил. Снова потянулась за одеялом, но дракон, бросив на меня долгий взгляд, от которого по спине скатилась волна огненных мурашек, скрылся за дверью. Разбитая посуда и залитый чаем поднос рассыпались пылью и исчезли в дверной щели. Ну спасибо, что хотя бы убирать за ним не придется!

Кипя от негодования я поспешила одеться. Причем так торопилась, опасаясь, что Мортон решит вернуться, что напялила на себя первое, что вытащила из шкафа. Это оказалось одно из платьев, что Мортон привез в качестве подарка. Тесноватое в груди, так что я не смогла застегнуть все пуговицы – пришлось несколько оставить расстегнутыми, чтобы иметь возможность дышать. Но зато с глубокими удобными карманами и узкими рукавами, так что их не придется подворачивать, чтобы не мешали во время работы. Волосы забрала в высоких хвост и завязала широкой лентой, и только потом вышла из комнаты. Огляделась, но Мортона в коридоре не обнаружила. Понадеялась, что он ушел к себе в кабинет или в спальню, спустилась на первый этаж и застала его на кухне.

– Вас не учили стучать, когда заходите в комнату к девушке? – Процедила я, входя на кухню.

– Не думал, что мне нужно спрашивать разрешения, когда я захожу в комнату своей жены.

– Ваша жена Эвелин Уолш, а не я.

– Именно ты поставила свою подпись в книге закона, так что именно ты и являешься моей супругой, Ева. – Довольно миролюбиво ответил Мортон, несмотря на мой язвительный тон.

– Тогда я требую развода.

Мортон, наливавший в чашку новую порцию чая, замер и аккуратно поставил горячий чайник прямиком на стол. Я с шипением втянула в себя воздух. Он что, не видит, что там есть специальная деревянная подставка?

– Драконы не разводятся. – Он насмешливо посмотрел мне в глаза, ожидая реакции.

– Это нечестно. – Вырвалось у меня. – Я не хочу быть твоей женой.

– Увы, ты сама дала согласие, и поставила подпись. К тому же мы связаны истинностью. А от нее не избавиться, даже если бы я и хотел… А я не хочу.

Вне себя от злости я решила, что теперь Мортон пусть сам о себе заботится. И о своем ужине в том числе. Конечно, нельзя было не признать, что его попытка принести мне чай была довольно милой, но одним чаем не исправить все то, что мне по его воле пришлось пережить. Так что я накрыла стол на одного. Точнее, на одну себя. И села ужинать, не замечая присутствия Мортона, который налил себе чая по самый край чашки, чудом не расплескав, и медленно вышел из кухни.

Аппетита не было, и сочный, ароматный бефстроганов на вкус напоминал бумагу. Ни аппетита, ни настроения. А ведь мне еще предстояло приготовить что-то на завтра для детей. Но в таком состоянии готовить было противопоказано. Пришлось звать на помощь Кексика и вспоминать свои любимые песни, которые всегда помогали поднять боевой дух. Раз теперь Мортон знал, кто я на самом деле, можно было не скрываться, и вскоре кухню наполнило немного фальшивое, но очень воодушевляющее исполнение песен “И Ленин такой молодой” и “Врагу не сдается наш гордый Варяг”.

Кексик, прибежав на кухню с первыми строчками “Неба утреннего стяг…”, уселся на стуле возле печки и перетоптывался передними лапками в такт песне, словно отбивая ритм. Я месила тесто на тыквенный хлеб, параллельно с этим чистила и прижаривала тыквенные семечки с солью и специями, заваривала свежий чай с апельсиновой цедрой и листьями мяты и делала заготовку для ленивой овсянки с цукатами, орехами и сушеными ягодами.

Когда “Варяг” закончился, в голове сами собой всплыли слова: “Мне надоело петь про эту заграницу”, и кухня огласилась хитом про бухгалтера. Потом была “Шальная императрица” и почему-то сразу три песни из репертуара группы “Нэнси”. Когда я ставила хлеб в печь, на меня напала ностальгия, и я завела заунывно-щемящую “Ой, то не вечер”, а вслед за ней и “Выйду ночью в поле с конем”.

Кексик сопровождал каждую новую песню мяуканьем, но подпевать у него не получалось, так что они либо снова отбивал ритм лапками, либо медленно водил хвостом из стороны в сторону в зависимости от темпа песни.

На последних словах “Гранитного камушка”