Жаркая командировка - Яна Завгородняя

— Благодарим вас за проделанную работу, Равиль Раушанович. Вас и всю вашу команду. Насколько мне известно, вы и ваши ребята трудитесь здесь с начала стройки.

— Это так. А чего уходить? Тут хорошо. Некоторый прямо тут во времянках ночуют, домой не возвращаются. Воздух здесь, понимаете?

— Понимаем.

— А вот и Леночка, — оживился мужчина, заметив строгого вида брюнетку в деловом костюме и с такой же каской на голове. Каска была ей чуть великовата, и её постоянно приходилось поправлять, чтобы не падала со лба и не билась об очки.

Подойдя к ним, девушка, больше похожая на учительницу начальных классов, чем на инженера, с придыханием заговорила:

— Добрый день, господа. Прошу прощения, задержалась. Равиль Раушанович, если ко мне есть вопросы, я готова ответить.

— Замечательно, Леночка, — проговорил мужчина. — Господа, Елена Геннадьевна ведущий инженер нашего проекта. Оставлю вас с ней, пообщайтесь. Она здесь всё знает лучше меня и всё вам расскажет.

С этими словами мужчина развернулся и зашагал к группе монтажников, которые собрались на перекур.

— У меня вопросов нет, — сказал Влад и посмотрел на друга. Тот уже весь пылал предвкушением, обволакивая девушку необъяснимым никакой логикой обаянием соблазнителя.

— Елена Геннадьевна, — Тимур медленно обошёл её и, остановившись рядом, приобнял за плечо, — пойдёмте, вы покажете мне планы, чертежи и расскажете, где что не сошлось.

— Но таких участков совсем мало, и они незначительные.

Тимур с важным видом выставил вперёд палец.

— В нашем деле нет незначительных мелочей, Леночка. А ошибка в расчётах поточностей и сопротивления может стоить кому-то жизни. Вы согласны со мной?

— Да, но…

— Ни слова больше. Пройдёмте.

Он легко развернул девушку и, не переставая удерживать её за плечо, повёл к зданию администрации.

Влад только глаза закатил. Радовало лишь то, что друг не особенно церемонится со своими женщинами, и долго ждать его не придётся.

Ему не хотелось садиться в машину. Воздух здесь, в горах, и впрямь был волшебным. От него не хотелось спрятаться там, где есть кондиционер, или погрузиться с головой в воду. Ароматы цветения и хвои, щебет птиц и спасительная тень под густыми кронами деревьев создавали в этом месте маленький, уютный мир внутри огромной сковородки, где несчастные жители и гости региона добровольно зажаривали себя в курортный сезон. Возвращаться действительно не хотелось.

Из задумчивости вывел оклик Тимура.

— Поехали.

Влад отмер. Удивлённо уставившись на товарища, он произнёс:

— Что-то ты быстро.

Вместо ответа Тимур повернул голову и указал на красный след от ладони на своей щеке.

— Такого у меня давно не было, — сказал он. — Не женщина — скала. Надо будет сюда снова приехать.

— Зачем?

Тимур хитро покосился на него и, добавив голосу восточного акцента, заявил:

— Как истинный горец, я просто обязан украсть эту женщину. Ты ж меня знаешь, я не успокоюсь.

Заведя мотор, Влад ответил:

— Прежде чем женщин красть, Уголовный кодекс перечитай, горец.

Глава 10

Варвара

Снова промахнулась. Варя, горе ты луковое, тебе же уже целую видеоинструкцию прислали. Делов-то — жалюзи несчастные повесить. Так, ладно, сейчас хорошенько прицелимся и…

— Варвара Леонидовна, — вывел меня из сосредоточенной задумчивости мужской голос. — Ты чем тут занимаешься?

Я медленно обернулась, стараясь не потерять равновесие, опираясь ногами о мягкий диван. Ну, ёпт, этого ещё не хватало!

— Гардину вешаю, Тимур. Ты чего-то хотел? — я снова вернулась к окну.

— И как успехи?

— Попеременно. Лишнюю дырку вот просверлила, неправильно отмерила. Слушай, не приставай. Дай я тут закончу. Или у тебя что-то срочное?

Я едва не вскрикнула, ощутив спиной тепло мужского тела.

— Срочнее не бывает, — прошептал он мне на ухо. — Отдай шуруповёрт.

— Чего?!

— Шуруповёрт, говорю, отдай и предоставь дело профессионалу.

Я так и замерла, ожидая, судя по всему, совсем не этого. Окончательно растерявшись, я подала ему инструмент и, неловко протиснувшись между окном и мужчиной, сползла с дивана.

— Там направляющая… — начала было я, но Тимур жестом велел мне не соваться. Ловко перехватив инструмент, он что-то отмерил, прицелился и просверлил дырку, где надо. Он умело закрепил конструкцию, а когда всё было готово, соскочил с дивана и самодовольно улыбнулся.

— Всего делов, — сказал он, подавая мне инструмент.

— Для тебя может быть. Я всё это часами делаю. Спасибо.

Подхватив с пола ящик с инструментами, я зашагала к лестнице в надежде, что Тимуру моего «Спасибо» будет достаточно. Но вопреки всем надеждам, меня не намеревались так просто отпускать.

— И чего, даже вина не предложишь? — спросил он, нагоняя меня.

Я остановилась, едва сдерживая глухое рычание. Грозно глянув на него, ответила:

— Нет, Тимур, не предложу. Предложила тут одному. Знаешь, чем закончилось.

В это время мы уже подходили к кладовке, где хранились инструменты. Всё ещё чувствуя кожей пронзительный взгляд в спину, я шагнула в глубину плохо освещённой комнаты, в которой легче всего было споткнуться и сломать себе что-нибудь.

Мне не хватало роста для того, чтобы забросить ящик на верхнюю полку, а потому пришлось встать на цыпочки. В момент, когда я, зацепившись ногой за какую-то доску, едва не повалилась на груду хлама, Тимур подхватил одной рукой меня, а другой злосчастный ящик, который уже готовился упасть мне на голову.

Он лёгким движением водрузил инструменты на место, после чего перехвалил меня и, прижав к себе, прошептал:

— В том-то и дело, Варя, что ничем оно не закончилось. Вчера. А такие дела нельзя оставлять незавершёнными.

В полумраке кладовки я отчётливо увидела как блеснули золотыми всполохами его глаза. Как под гипнозом, я не способна была сопротивляться. Мои реакции замедлились, будто в кровь по капле вливали паралитический яд, а всё тело напряжённо задрожало, натягиваясь струной. Я знала, что будет, понимала, чего он хочет. А когда память подбросила пророческие слова Влада о любви Тимура к кладовкам и кабинкам туалета, поняла, что мы вот-вот перейдём черту.

Он целовал мои губы и задрав майку, попеременно ласкал языком набухшие соски. Я, как будто, перестала быть собой рядом с ним. Все принципы и представления о морали отошли на задний план. Мне до крика, до дрожи хотелось, чтобы он вошёл в меня, а потому когда мужчина начал стаскивать с меня джинсы, не забывая при этом