Когда мы были осколками - Акация Блэк

class="p1">Спрашиваю ее глазами: «Что ты устроила?» – а она отвечает: «Это не то, что ты думаешь». Снова закатываю глаза. В ответ она, не переставая смотреть на меня, подносит к розовым губам картонный стаканчик. Капля вытекает, и она изящно проводит языком по губам, а затем незаметным кивком приказывает следовать за ней.

Но когда я уже собираюсь подчиниться, Кельвин утаскивает ее на танцпол, и видимость спокойствия, царившая во мне, превращается в ярость. Он кружит ее и в поддержке опускает на одну ногу. Несмотря на громкую музыку, ее хрустальный смех поднимается над толпой. Маттео, от внимания которого это не укрывается, мягко качает головой и наклоняется ко мне:

– Ты реально собрался позволить этому парню украсть твою женщину?

Черт, нет!

Меня будто бьет током. Я ставлю стакан, встаю с барного стула и невозмутимо направляюсь к девушке, которой принадлежу много лет. Она стоит спиной ко мне и разговаривает с этим парнем, когда я хватаю ее за талию и перекидываю через плечо, как мешок с картошкой, не забыв при этом рукой прикрыть ее ягодицы, чтобы она случайно не сверкнула нижним бельем.

Ее удивленный вскрик радует меня, но улыбаться я начинаю лишь тогда, когда замечаю убийственный взгляд Овсянки.

– Опусти меня на землю, Лиам! – кричит она, стуча кулачком по моей спине и дрожа от смеха.

– Перестань, ты что-нибудь себе повредишь.

Прикусываю щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. На выходе с танцпола встречаюсь взглядом с Маттео, который сдерживает улыбку, словно говоря: «С этой девчонкой не соскучишься». Это точно. Отнесу свой груз к выходу и найду для нас тихий уголок.

– Чувак, ты что творишь? – рычит Кельвин у меня за спиной. Я резко разворачиваюсь, и от неожиданности Луна начинает хихикать. Смешно ей там, наверху. Господин Тотошка смотрит на меня, раздувая ноздри, хотя мне на это наплевать.

– Чувак? Это ты кому? Со мной в таком тоне не разговаривают.

И, захлопнув дверь у него перед носом, ставлю Луну на ноги. Она слегка пошатывается.

– Ты действительно встречаешься с этим парнем? – сразу спрашиваю я.

– За кого ты меня принимаешь? Он предложил мне отношения, когда я вернулась, но я отказалась. И нет, я его не приглашала, – уточняет она, раздраженно пыхтя и отдуваясь. – Я просто случайно столкнулась с ним, и у меня не нашлось причины отказаться от его сопровождения. Мы решили остаться друзьями.

– Какое невероятное совпадение. Ты не думала, что он тебя преследует, потому что не смирился с тем, что оказался за бортом?

Ее рот открывается, а затем снова закрывается, когда до нее наконец доходит смысл моих слов.

– Что?.. Нет. Если ты не заметил, Маттео живет на одной из самых модных улиц Манхэттена. Кельвин сказал мне, что собирался выпить в баре неподалеку.

– В одиночестве?

– У тебя паранойя, Лиам.

– Почему ты не поправила его, когда он представился твоим парнем?

– Ого, ты задаешь больше вопросов, чем мой психолог. Профессию сменить не планируешь?

– Луна…

Она вздыхает.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я не настолько дрянь, чтобы ставить его в неловкое положение на глазах у всех. Именно поэтому я отвела его в сторону. И мы бы закончили разговор, если бы ты нас не прервал. По его словам, он сказал это, чтобы защитить меня от тебя. Он убежден, что мой босс – извращенец, который хочет затащить меня в постель, – смеется она. – Вот видишь, этот парень безобидный и очень внимательный.

– Настоящий золотистый ретривер.

Она просто качает головой, хотя я знаю, что она хочет ответить.

– Вы спали вместе?

– Прости?

– Я что, заикаюсь? У тебя с этим парнем что-то было?

– Если я скажу «да», то что ты сделаешь? Ударишь его?

– Это слишком примитивно.

– Ты смешон.

Бросаюсь на нее и прижимаю к стене коридора.

– Отвечай на вопрос.

Маленькая дрянь улыбается. Она, черт побери, улыбается. Мне конец. Из-за нее я точно сойду с ума.

– Я так и не переспала с ним, но, учитывая твою реакцию, возможно, мне следовало это сделать. Ревность делает тебя очень сексуальным.

Она смеется надо мной?

– Не хочешь спросить, почему я перестала с ним встречаться?

Отхожу на шаг назад, чтобы между нами осталось жизненно важное расстояние.

Нет, заткнись. Не говори этого.

Пожалуйста, скажи.

Сама она не говорит. Но то, что следует потом, окончательно добивает меня.

Я задаю вопрос. Задаю ей этот чертов вопрос, потому что, хоть разум и не желает знать причину, она нужна глупому сердцу.

– Почему ты перестала с ним встречаться?

Ее взгляд, полный надежды, пронзает меня насквозь.

– Он – не ты. Никто не сможет занять твое место в моем сердце.

Мы стоим лицом к лицу. Тишина. Ее слова производят желаемый эффект: я на седьмом небе. Боже, как мне хочется поцеловать ее.

– Я тоже хочу тебя поцеловать, – говорит она.

Черт, я что, сказал это вслух? Сглатываю и смотрю на ее приоткрытые губы, умоляющие меня прикоснуться к ним. Ее грудь тяжело вздымается. Каждый нерв в моем теле жаждет ее. Вдруг позади нас открывается дверь, и напряжение спадает, как суфле.

– Все в порядке, Лу? – спрашивает Кельвин.

Кажется, слух меня обманывает. Он осмелился назвать ее Лу?

Она встряхивает головой, чтобы вернуть себе самообладание. А вот я держусь к нему спиной, чтобы скрыть желание вдавить Лу в стену.

– Да, – говорит она неестественно высоким голосом и прокашливается, прежде чем продолжить. – Я забегу в ванную – и домой. А то с ног валюсь.

– Хорошо, я подожду. Провожу тебя.

– Нет, спасибо, я вызову «Убер». Поезжай домой тоже или оставайся здесь и наслаждайся вечером. Как хочешь.

Она вбегает внутрь, не дав ему времени ответить. Я оборачиваюсь лишь тогда, когда их шаги затихают. Затем глубоко вдыхаю и выдыхаю. Мне нужно выпить и, может быть, раз пять повторить. Что угодно, лишь бы избавиться от образа Луны в одиночестве в той ванной. Судорожно зарываюсь руками в волосы. Снова и снова повторяю в голове как молитву: «Не ходи туда. Это плохая идея». Да, это плохая идея. Часть меня все еще держит обиду. Да и моя семья никогда не смирится с этими отношениями. Мне есть что терять, но есть и что приобретать. Невозможно больше отрицать очевидное. Я все еще люблю Луну. Всегда любил. С той самой ночи, как переехал в ее район. Было уже поздно, мы только приехали, но я сразу сбежал из дома. У меня был выбор: пойти налево или направо. Мой выбор – направо – привел меня к ней. Луна сидела на подоконнике и пела, и это был