Гордые души - Анна Рома

– Ты будешь самой лучшей мамой, нет, ты уже ей являешься, – отстранилась она от меня, вытирая слезы, глаза по-прежнему оставались невероятными. – Боже, мне так стыдно перед Лиа и тобой.

Она помахала на себя, охлаждая пылающие щеки, подбирая под себя ноги, усаживаясь на постель.

– Мне интересно только одно, – присев рядом, я все же должна была задать этот вопрос, чтобы двигаться дальше. – Тебе нравится Антонио, как мужчина?

– Он симпатичный парень, достаточно обаятельный, но нет, – ответила она, посмотрев в мои глаза.

И я поверила. Розабелла имела специфический вкус на парней, Антонио не подходил под ее типаж. К тому же, занятые парни, первое правило девчачьего кодекса нашей семьи. Годами ранее мы уже поднимали эту тему с Рози, осуждая парней за их быстро изменчивую погоду в голове.

– Где Лиа? – поинтересовалась я.

– Мы немного поговорили об этом, но мне не стало легче. Это выглядит, как измена в дружбе и отношениях одновременно, – она смотрела на покрывало, водя пальцем, рисуя невидимые круги. – Мы едва коснулись губами друг друга, но кажется, что все восприняли это так, будто Антонио и я обменялись бактериями.

– Об этом беспокоишься только ты. Если это будет храниться тут, – указав пальцем на ее голову, – то вина никогда не покинет сердце, а люди все больше будут верить в твою версию.

– Лиа сказала, что это глупости. За столько лет в их отношениях были разные вещи, но она доверят нам обоим.

– Тебе стоит утешить Тео, возможно, он еще очень долго не захочет появляться в Канаде. – Теодоро просто отрицал факт, что его сестер может кто-то трогать.

Позже я не оставила Лиа без поддержки, пытаясь уравновесить и восстановить температуру в доме. Меня не устраивало, что все делали вид, что ничего не было, но осадок лежал на дне, наполняя голову дурными мыслями.

Теодоро остался непреклонен, Ясмина заметила изменение настроения между мужчинами в доме, когда Тео благодарил их с Алдо за гостеприимство.

– Ты знаешь, куда позвонить, если потребуется кого-нибудь убить, – обнимая Розабеллу, проворчал он.

– Я расправлюсь с ним первая, пока ты будешь в пути, – ответила я, целуя брата в щеку.

– Пока принцесса, приезжай к дяде в гости, – обращаясь к Эйми, что сидела на моих руках.

– Сообщи мне, как будешь дома. Патриция все еще вне зоны доступа, – добавила я, посмотрев на небольшую сумку в руках Алдо. – Вы уезжаете?

– Небольшая командировка в Калабрию, – ответил Алдо, целуя жену.

– Ты знал? – посмотрела на Теодоро, который отвел взгляд, что бы он ни сказал, все было бы враньем.

Повисла тишина, Алдо похлопал Теодоро по плечу, направляясь к выходу, отыгрывая свою роль безупречно, но у Розабеллы и Теодоро последняя сцена вышла максимально неубедительно.

– Прости, я не могу больше. По отношению к Витэлии мы поступаем неправильно, – взглянув на брата, высказалась Рози.

Кристиано открыл входную дверь, заходя внутрь прямо перед лицом отца. Эйми задергала ногами, просясь, чтобы я ее отпустила на пол.

– Теодоро, я жду правды, – опуская ребенка, не сводила взгляда с кузена.

Он нервно вздохнул, проводя рукой по волосам, еле слышно выругавшись на итальянском.

– У нее снова случился приступ, Витэлия. Она в коме, вот, твоя правда.

37 глава

– Почему вы не сказали мне этого? – мои глаза округлились от шока, я все еще придерживала Эйми.

– Потому что знаем, как ты реагируешь, когда дело касается Патриции! – Теодоро вновь повысил голос, Ясмина подошла ко мне, забирая Эйми.

– Это не проявление заботы, Теодоро! А эгоизм, чтобы не создавать лишние проблемы, ты знаешь мой характер, – я подошла вплотную к кузену, посмотрев в его глаза, он был взволнован. – Я уезжаю с вами!

Мне было плевать на запреты совета и то, что я не могла вернуться в Италию, даже, если это будет стоить мне жизни. Я получу любую пулю, но встречусь с человеком, который лежит на смертном одре.

– Витэлия, прошу, не спеши, – вмешался Алдо, разворачивая меня своим голосом.

– Алдо, вы знали, вы все знали! – стиснув челюсть, мой злой взгляд устремился к Кристиано, который был так же соучастником.

– Верно, я знал. Врачи делают все возможное, и есть утешительные прогнозы, она хорошо справляется, динамика улучшается с каждым днем, – он подошел, взяв меня за плечи. – Патриция вернется к нам, но до этого времени Санта должна урегулировать вопросы, твоему дяде нужна помощь.

Переводя слова Алдо, в Калабрии стало небезопасно. Он умел успокаивать и переубеждать людей, оборачивая ситуацию в свою пользу, убеждая, что все было хорошо, но мое внутреннее беспокойство говорило обратное. Я не поверила ни единому сказанному слову, все было плохо. С этой минуты. Сейчас.

– Прекрасно, давайте сделаем вид, что я поверила.

Меня трясло изнутри от злости, они пытались защитить меня от самой себя, от эмоций, которые пробирались под кожу, когда больно. Больно от осознания, что я находилась слишком далеко и не могла попрощаться, больно от осознания и принятия, что связей недостаточно, чтобы человек оставался рядом. Жизнь не компьютерная игра, в которой несколько жизней, если бы я могла, то подарила бы Патриции свои, абсолютно все, лишь бы все закончилось. Чтобы она жила.

Алдо и Теодоро улетели в Италию, по прилету отправив мне сообщение, что состояние Патриции стабильно.

Я была зла, больше всего на то, что не могла взять себя в руки. Я не разговаривала с Кристиано, и это давило еще больше на плечи. Он не нарушал мое пространство, спокойно ожидая правильно взвешенного решения и принятия ситуации.

Мы приехали в больницу рано утром, как было запланировано. Мое сердце открывалось только для Эйми, но ребенок чувствовал тревогу, ее беспокойное состояние отражалось постоянными капризами.

– Мы приехали в больницу, нам нужно осмотреть тебя, чтобы убедится, что ты растешь сладкой и здоровой девочкой. Потом мы погуляем в парке, хорошо? – ожидая врача в кабинете, Кристиано молча стоял рядом, пока Эйми терла руками свои глаза, отказываясь от предложенных игрушек.

– Добрый день, мистер и миссис Ринальди.

Девушка в возрасте тридцати двух лет вошла в кабинет. Короткая стрижка, убранная в низкий хвост и округлые очки для зрения. Она присела перед Эйми, показывая ей маленькую игрушку в виде зайчика, располагая к себе ребенка.

Эйми сразу же попросилась на руки, не желая знакомиться.

– Она голодная, я давала ей немного воды, – объяснила я недружелюбный настрой.

– Никому не нравятся больницы, – она погладила по голове Эйми, встав,