Искушение Фрейи - Анна Снегова

- Начинается, начинается! – захлопала в ладоши Мирей.

Как по мановению руки расступились облака и показалась полная луна. Огромная, голубоватая. Тёмные пятна на ней – как на шкуре снежного барса.

В центр арены медленно вышел величественный мужчина. На губы леди Мэй легла нежная улыбка.

- Жители Таарна! Гм… а также наши почтенные гости. – Далеко разнёсся гулкий голос Вождя. – Позвольте объявить о начале турнира, знаменующего собой долгожданный для каждого из нас день! Для меня… гм-гм… особенно долгожданный. Потому что наконец-то хоть один из моих сыновей решил принять участие! Бьёрн вечно отлынивал, и решил проблему другим путем

По рядам прошёл хохот, кто-то засвистел и затопал ногами. Кажется, шутка всех повеселила.

Ну да! Эту даже я поняла. Свою жену старший сын вождя завоёвывал не на поле битвы. Собственно, ему вообще не пришлось её завоёвывать. Фиолин просто поставила его перед фактом, что теперь она – его жена. Правда, он не слишком долго сопротивлялся, насколько я знаю.

Перед моим внутренним взором очень живо вспыхнуло воспоминание о минувшей встрече. И брачные браслеты – так ярко горящие на запястьях Бьёрна и Фиолин в свете языков пламени. Знак обещания, знак принадлежности, такой же прочный и нерушимый, как связавшие этих двоих узы.

Посмеиваясь, Арн продолжил. Очевидно, у Вождя было великолепное настроение этим вечером.

- Мне даже немного жаль, что так и не выпала возможность увидеть поединок между старшими сыновьями на Кошачьей лапе. Они с детства спорили, кто из них лучше на мечах. Так мы и не выясним. Что ж! Сегодня Мэлвину придется отстаивать честь семьи.

Моё сердце предательским стуком отзывается на звук знакомого имени.

Белозубая улыбка Вождя становится шире, когда он оборачивается, и кидает куда-то назад:

- Но вы там наподдайте ему как следует, чтоб не задирал нос! Как Вождь, разрешаю.

Одобрительные вопли в толпе, топанье ногами.

Я уже вижу, как за спиной Вождя один за другим на песок арены выходят воины Таарна.

Меня кто-то толкает слева.

- Ух, мы чуть не опоздали! – возбуждённо шепчет Деймон, протискиваясь на свободное место. Горящие глаза подростка отражают огни арены. Он кое-как размещает длинные ноги, неловко пристраивает меч в ножнах у невысокого ограждения между первым рядом скамей и пространством для поединков.

- Ты бы ещё дольше на разминку пялился, точно бы опоздали, - рассудительно замечает Арс, усаживаясь на корточках сбоку от него. Старшему из близнецов места уже не осталось.

Дей принимается спорить, но мне теперь совершенно некогда следить за препирательством братьев.

Мой взгляд надёжно пойман в ловушку, когда среди тех, кто вышел на середину арены, и теперь приветствует соплеменников, поднимая к небу оружие, я замечаю Мэла.

Ради такого случая он надел поверх рубахи лёгкую кольчугу. Длинные непослушные волосы собраны в хвост, лоб перетягивает кожаный ремешок с эмблемой клана. Вид уверенный и сосредоточенный. Тёмные глаза скользят по толпе.

Я нервно оборачиваюсь к Мирей и задаю ей какой-то вопрос, смысла которого сама не понимаю… всё, что угодно, только бы не встречаться взглядом. И чтоб у этого нахала ни единой мысли не зародилось, будто я на него смотрю.

Вождь уходит в тень на другой стороне арены, желает всем удачи, и чтобы победил сильнейший.

И объявляет начало поединков.

С этого самого момента не смотреть у меня больше не получается.

Воины разбиты на пары, поединки идут один за другим. Победители сражаются между собой. Затем победители этого уровня – снова… и так до тех пор, пока на арене не останется кто-то один.

Затаив дыхание, замерев на самом краю скамьи и вцепившись в её край пальцами, позабыв обо всём на свете я жадно слежу за сражением.

Всё во мне поёт от восторга. Теперь я понимаю, чему посвящён Праздник. Красоте человеческого тела и торжеству человеческого духа. Смелости и стойкости. Благодарности небесам родной страны, которая вскормила всех этих доблестных своих сынов. Благодарности своему народу, который громкими криками и смехом подбадривает каждого, кто выходит на песок. Это единение всех, кто пришёл сюда в эту лунную ночь – вот что такое Праздник в Таарне.

Я поневоле захвачена общим порывом.

Я точно так же, как все, встречаю восторгом победителей и сочувствую проигравшим. Моя кровь бежит быстрее от звона мечей и криков взведённой толпы. Здесь никто не дерётся насмерть. Но даже если ранит другого, победитель протягивает руку проигравшему, чтобы помочь ему подняться с алого песка. И я уверена, что шрам, полученный на Кошачьей лапе, каждый из них будет нести с гордостью. Смотри, Таарн! На своих гордых сыновей, что славят тебя сталью и кровью.

Я понимаю, что тоже хочу быть частью этого мира. Я никогда ещё не чувствовала себя такой живой.

А ещё… моё глупое сердце замирает каждый раз, каждый чёртов раз, как чужой клинок пролетает в опасной близости от одной широко улыбающейся физиономии. Конечно же, этот дурак не стал надевать шлема, как его противники. Бравируя своей ловкостью, он подобно воде утекает от движений чужого оружия. В самый неожиданный момент нанося один-единственный, но мощный удар.

Каждый его бой заканчивался быстрее, чем местные барышни, ахая и охая, успевали как следует налюбоваться.

Кусая губы, я понимала, что соперников у Мэла остаётся всё меньше и меньше. И всё чаще, вместо того, чтобы следить за действием противника, мой синеглазый идиот ловит в толпе мой взгляд. Мне хочется подойти и самой врезать ему как следует, чтоб не отвлекался.

Почему-то с каждой его победой напряжение во мне закручивается пружиной всё туже и туже, так, что становится сложно дышать. Как будто в момент, когда он останется один на раскрашенном алым песке, случится что-то, чего я невольно жду весь этот вечер. Слишком много недосказанного, от чего звенит воздух вокруг меня. Слишком много недосказанного, чем искрится смеющийся синий взгляд.

И в конце концов, случается то, в чём было трудно сомневаться.

Второй сын Вождя Таарна, тяжело дыша, но по-прежнему улыбаясь во все тридцать два, остаётся посреди арены в гордом одиночестве. Его последний противник, коренастый светловолосый парень из клана Вепря, хлопнув его по плечу, уходит с Кошачьей лапы, прихрамывая.

Перекрикивая шум толпы, над ареной раздаётся низкий голос Вождя.

- По традиции я обязан спросить. Нет ли больше в Таарне смельчаков, чтоб сразиться? Или я объявляю победителем своего лоботряса?..

Крики стихают. В толпе воцаряется заинтересованное молчание. Я неловко ёрзаю на скамье.