Реванш-2 - В. В. Адамчик

Кике быстро опустил руку и покраснел. Правой рукой он прикрыл гипс.

— Это… — пробормотал он. — Это…

Сеньор Маркес схватил обеими руками руку Кике.

— А ну-ка, покажите всем!

— Не надо, ему же больно! — воскликнула донья Мария Ламеда. — Господи…

— Да вы посмотрите, как ваш любимый студент расписывает гипс! — не унимался сеньор Маркес. — Вы посмотрите, он не только писатель, он еще и художник! Или он такой писатель, которому не хватает при избытке вдохновения обычной бумаги?

Владелец университета сорвал перевязь с руки Мальдонадо. Кике отвернулся, в то время, как сеньор Лас Ривас и донья Ламеда читали сделанные им и Исабелой надписи.

— Так… — услышал юноша. — Мы не ожидали от тебя такого…

Он повернулся и заметил в глазах Хосе Лас Риваса искреннее сожаление.

— Кике, ты обманул нас? — спросил драматург. — Ты решил воспользоваться на экзамене шпаргалкой?

— Боже! — Мария Ламеда взялась за голову. — Какой позор!

— Это не нуждается в комментариях! — с торжеством в голосе воскликнул сеньор Маркес. — Видите, господа, как вы ошиблись, как ошибся и я, когда пошел навстречу этому негодяю?

— Я не списывал, — со слезами на глазах принялся оправдываться Кике. — Сеньор Лас Ривас, донья Ламеда. Вы же не сводили с меня взгляда! Разве я хоть раз посмотрел куда-нибудь?

Старая актриса хотела что-то сказать, но ее опередил Лас Ривас.

— Энрико, — серьезно сказал он. — Даже если ты не списывал, этого теперь доказать не удастся. Ты понимаешь меня?

В душе Кике что-то оборвалось. Он кивнул: действительно, знаменитый писатель был прав. «Черт дернул появиться здесь сеньора Маркеса!» — думал юноша.

— Хорошо, сказал владелец университета. — Студент пойман с поличным, — он посмотрел на преподавателей, — так вы воспитываете тех, на обучение которых я трачу деньги…

Это уже было слишком! Он решил его упрекать деньгами!

— Но я сам плачу за свою учебу! — сказал Кике.

Сеньор Маркес посмотрел на юношу с откровенной неприязнью.

— С вами никто не разговаривает, — заявил он. — Потрудитесь молчать.

Молодой человек проглотил комок в горле. Но откуда-то сразу появился новый, который занял место старого и начал мешать Кике дышать и оставаться спокойным.

Взгляд заплывал слезами. Чтобы не расплакаться, Кике отвернулся и стал медленно подниматься по проходу между рядами парт.

— Мальдонадо! — услышал он за спиной.

Повернулся. Диким усилием воли сдержал рыдания. — Что, сеньор Маркес?

— Завтра зайдете ко мне. Не забудьте, в два часа.

* * *

Исабела утешала Кике как могла. Но Кике не слушал девушку. Перед экзаменом он принес вещи от Мартина и теперь жалел об этом.

«Горилла по крайней мере не лез в душу, — думал Кике. — Нет, женщины не такие. Они просто не могут заставить себя…»

К чувству безысходности примешивалась обида за Исабелу. Ведь это именно она уговорила его сделать из гипса шпаргалку. Мальдонадо чувствовал, что может наговорить девушке грубостей, потому ушел на вечер в город.

Он зашел на почту и позвонил домой. Трубку никто не брал. — Тогда Кике позвонил в квартиру Гильермо и Виолетты: вдруг Исамар там?

Неожиданно трубку сняли. И это была Исамар.

— Ты у Виолетты? — растерянно спросил юноша.

— Да…

— Меня наверное, исключат из университета, — поделился Кике своим горем.

— Что? — вскричала Исамар.

— Да, — сказал юноша. — И еще я сломал руку.

Исамар на том конце провода долго молчала. Кике, чтобы время не летело впустую, принялся рассказывать о том, как это произошло.

— Понимаешь, Исамар, я вступился за девушку. Парни, которые от нее хотели взаимности, были сущими мерзавцами, мне не повезло с рукой, но Исабела…

— Так, — прервала его Исамар. — Значит, ее зовут Исабела.

— Да, Исамар, — сказал Кике. — Извини, что я тебе этого не рассказывал раньше. Это совершенно замечательная девушка. Наверное, я попрошу ее стать моей женой…

«Будет ли так на самом деле? — подумал Кике. — Ведь я еще не разобрался в чувствах Исабелы. Да и она, похоже, не разобралась…»

Однако слова были сказаны и возымели эффект. Кике чувствовал, что нанес Исамар сразу три удара, один за другим: университет, рука, мысли о женитьбе.

Но что делать? Лучше сказать обо всем сразу.

— Кике, ты уверен в том, что говоришь? — спросила Исамар с тревогой в голосе. — Ты хорошо все обдумал?

— Что здесь думать? — с тоской ответил Кике. — Разве может какой-то университет научить писать гениально?

— Кике, — с укором произнесла Исамар, — десять раз обдумай все, что делаешь! Что скажет отец?

— Кстати, как он? — спросил Кике.

Исамар не могла скрыть радости.

— Господи, ты своими разговорами меня совершенно отвлек! Как только такое могло произойти? Ты знаешь, ведь отец на свободе! Гильермо каким-то фантастическим способом смог вытащить его из-за решетки…

— Дай ему трубку, — попросил, едва сдерживая волнения, юноша.

— Не могу, — вздохнула Исамар. — Его нет…

— Где он?

Какое-то время Исамар молчала.

— Не могу сказать, — наконец, ответила она. Кике, я тебе хочу сказать одну вещь, которая тебя может испугать. Не приезжай пока к нам.

— Что такое? — вскричал парень, бросая в аппарат последний жетон.

— Не могу сказать подробностей, — помедлив, проговорила мачеха. — Но ты, главное не волнуйся. Все нормально. Или, по крайней мере, должно быть нормально…

— Исамар, у меня последний жетон! — закричал Кике. — Говори быстрее, не тяни!

— Не могу, Кике! — в отчаянии ответила Исамар.

— Тогда позови Гильермо!

— Не позову! Он не сможет с тобой разговаривать, он переехал… Временно.

Кике перебросил вспотевшую трубку от уха к уху.

— Лучше перезвони мне немного позже! — попросила Исамар. — Через несколько дней, тогда, возможно, все утрясется. И ты так или иначе будешь знать, что тебя ждет. Главное — помни, у нас все нормально. Когда ты уезжал, было несравнимо хуже. Теперь же — все нормально… — она тараторила, боясь, что связь прервется. — Кике, смотри за собой…

В трубке щелкнуло, и голос Исамар пропал. Кике вышел из кабины. В голове крутилась фраза, услышанная по телефону: «У нас все нормально. Когда ты уезжал, было хуже…» Фраза казалась ему загадочной. Но чтобы выяснить смысл, надо было запастись терпением.

* * *

— Не скрою, я был за то, чтобы выгнать вас из университета, — говорил сеньор Маркес. — По-моему вы ничего другого и не заслужили…

Он сидел во главе стола, по обе стороны которого расположились сеньор Хосе Лас Ривас, донья Мария Ламеда, сеньора Лиса Анхелика Парейра и несколько других преподавателей. Кике с опущенной головой стоял у противоположного торца и слушал приговор.

«Словно обвиняемый в зале суда», — думал юноша. — И мне объявляют, что сейчас лишат жизни…

— Почему вы скрыли при поступлении, где ваш отец? — спросил сеньор Маркес, вперив пристальный