Академия Аркан - Элис Кова

из пыльцы обрушивается позади. Каэлис ругается и швыряет плащ обратно в комнату — ткань тут же начинает распадаться. Он поворачивается ко мне в ярости, но злость гаснет, едва он видит мои лицо, залитое слезами.

— Это была она. Арина, — выдыхаю я. Губы Каэлиса приоткрываются в потрясении. У меня — прорыв. Великий. Такой, что изменит всё. У нас будут все ресурсы, какие только можно вообразить, и мы сможем ударить по короне, — говорила Арина. Их держат взаперти, потому что они сильнее всего, что мы видели до этого. Я прижимаю браслет к груди, а слова, которые я хочу сказать, застревают в горле. Неужели она нашла Мир? Изменить всё… Она что, думала, что сможет вернуть и мать тоже?

— Она не должна была умереть. Я не верила. Я… — я захлёбываюсь рыданием.

— Клара…

— Мы не оставим её здесь. — Одного взгляда хватает, чтобы остановить его руку, потянувшуюся ко мне, возможно, в утешении. Каэлис едва заметно вздрагивает. Я бы и не уловила, если бы не смотрела так широко раскрытыми глазами. — Мы не оставим.

Его взгляд возвращается в зал — к груде костей, что осталось от половины моего сердца. От всего, что осталось у меня от неё. На мгновение кажется, он готов возразить, снова напомнить о риске, но благоразумно сдерживается.

Каэлис снимает длинный плащ, пока цветы вновь смыкаются, засыпая, возвращаясь в оцепенение.

— Я соберу её.

— Спасибо, — шепчу я. Я знаю, должна сделать это сама. Но колени всё ещё слишком слабы. Сердце не может держать меня, когда оно разбито на такое количество осколков.

Каэлис берёт меня за руку. И хотя он не говорит ничего, в его прикосновении — тысяча слов. В его глазах — извинение и разделённое горе, которое даёт понять: каким-то образом он понимает эту боль.

Отпустив меня, он поднимается и возвращается, чтобы собрать останки Арины.

Глава 42

Когда Каэлис возвращается, кости Арины туго перевязаны его курткой — тканью мужчины, которого я могла бы винить в её смерти. Я принимаю их на руки, прижимаю к груди, чтобы ни одна косточка не выпала. Я держу её в последний раз, пока мы идём обратно через залы, созданные Дураком, чтобы держать людей подальше от своей мастерской. Мы снова осторожно пробираемся под Сумеречной розой. Но ловушки на обратном пути обезврежены, и мы проходим через первые три комнаты без труда. Хотя у меня нет ни сил, ни желания восхищаться этим.

Прости, — шепчет каждый удар моего сердца.

Прости, — отзывается каждое эхо моих шагов в коридорах академии, когда мы выходим из глубин, окутанных чарами. Разум спорит с чувствами. Моя сестра была стихией, с которой считались. Дикой и необузданной, как сама магия. Она заслуживала большего, чем это.

Пошатываясь, я опираюсь о стену, сгибаюсь и зарываюсь лицом в куртку Каэлиса. От неё пахнет им, землёй и сладкой, смертельной пыльцой, от одного запаха которой кружится голова. И нет даже намёка на розмариновое масло, которым Арина вплетала волосы. Или на лавандовый крем, который она полюбила за то, что он напоминал ей печенье Юры.

Каэлис тоже останавливается. Его рука ложится мне на плечо — словно волнорез против прибоя горя. Опора, на которую можно склониться, пока не соберёшь достаточно сил, чтобы подняться и идти дальше.

— Мы можем остановиться, — шепчет он.

— Нет… Я должна отвезти её домой. — Только я и сама не знаю, где теперь «дом» для нас. Не Гнилое Логово. Клуба больше нет. Возможно, Арина ни разу не была в нашем доме Звёздной Судьбы… Но это всё, что у нас осталось. Это станет её домом теперь. — Пожалуйста, веди нас в город.

С печальным кивком принц продолжает путь, ведя нас по дороге через академию, которой я никогда не пользовалась. Тайный выход всё это время скрывался за гобеленом. Он соединяется с другим внутренним мостом — на этот раз внутри большого моста.

Я нашла его. Наконец, Арина, я нашла твой выход. Мы перейдём его вместе.

Туннель выводит нас в маленький мавзолей на кладбище у края Города Затмения, на подъёме к мосту, соединяющему его с академией. Замок на двери сломан, Каэлис это замечает, но ничего не говорит. Я беру на себя инициативу, когда мы входим в сам город.

Дорога до дома Звёздной Судьбы кажется вечной, и всё же словно мгновенной.

Я стою на пороге, бессильно глядя на дверь. Сайлас всегда впускал нас внутрь… У меня даже ключа нет. Каэлис стучит вместо меня. Я не могу ослабить хватку, с которой держу свёрток.

После долгой паузы дверь открывает Грегор. Его взгляд скользит от меня к Каэлису. Что-то между шоком, яростью и ненавистью сдвигает его брови.

— Ты—

— Это Арина, — перебиваю я его праведное возмущение. Даже если бы я сказала, что в моём заточении не было вины Каэлиса, они всегда будут подозревать его. И у них есть причины. Они знают слухи о принце. Они будут держать обиду на корону, которую он олицетворяет. И, возможно, ещё сильнее — теперь, когда я несу эту ношу.

— Арина? Что с ней? — Грегор резко переводит внимание только на меня.

— Это Арина. — Я приподнимаю свёрток. Сейчас я способна произнести только эти два слова. Всё остальное разорвало бы мой голос.

Брови Грегора морщатся, и до него доходит мучительно медленно. Я сдвигаю ткань, обнажая бледную кость. Его рука летит ко рту, чтобы заглушить первый рывок скорби. Он выглядит как рухнувшая гора. Но рука не может остановить слёзы, струящиеся из глаз. Он пошатывается, ударяясь о стену так, что сотрясается весь дом.

— Она… Она заслуживает настоящих похорон, — выдавливаю я из себя.

Грегор отступает в сторону, всё ещё не в силах говорить. Мы с Каэлисом сами входим внутрь.

— Звезда упала! — выкрикивает Грегор наверх, и его голос ломается от боли.

Клуб Звёздной Судьбы. Мы были как маленькие точки на небе, когда-то далёкие друг от друга, а потом сошедшиеся в созвездие. И когда одна из нас уходит навсегда, мы падаем с этого неба. Жизнь обрывается слишком рано, и сияющая карта никогда не будет прежней. Её узор изменён навеки.

Остальные сбегаются вниз, собираясь на лестнице. Они застывают в шоковой тишине, увидев меня… с Каэлисом.

— Это Арина, — повторяю я снова, громче на этот раз, но от этого не менее больно. Каждый раз, когда я произношу её имя, меня разрывает на части.

— Что?.. — Юра протискивается мимо Твино и Грегора ко мне. Я молча протягиваю ей свёрток, и она развязывает узел. В тот миг, когда из-под ткани