По ту сторону от тебя  - Алекс Джиллиан

– Завтра у нас с тобой встреча в офисе. Нужно подписать перечень документов, предварительно ознакомившись в моем присутствии, – возвращаясь к теме заданного вопроса, отвечаю я, с трудом отвлекаясь от рассматривания выдающихся форм Эвелины. Она расплывается в широкой многообещающей улыбке.

– А мне надевать трусики на процедуру ознакомления? – спрашивает рыжая соблазнительница. Я с улыбкой качаю головой, поддевая ее подбородок пальцами.

– Лин, никакого секса на работе в офисе. Мы это обсуждали, – мягко напоминаю я.

– Но…

– Первый раз был исключением. Я был немного не в себе. Больше такого не повторится, – провожу большим пальцем по алым губам, и она приоткрывает их, пуская внутрь, влажно касаясь кончиком языка. Сучка, я снова не против засунуть между этих губ кое-то более внушительное. Но мое время стоит дороже, чем самый потрясный в мире минет.

– Хорошо, я забронирую номер. Поедем после… – шепчет она с придыханием.

– Нет, – качаю головой, бесстрастно и уверенно глядя в потемневшие от желания глаза. Резко одергиваю руку. – У меня другие планы. – бросаю я равнодушно, убирая в карман телефон и проверяя на месте ли ключи от машины.

– Трахаешь кого-то еще? – ядовито спрашивает Лина. Я, удивленный ее реакцией, вскидываю бровь.

– Я, вообще-то женат, и если у кого-то и есть право задавать мне подобные вопросы, то точно не у тебя, – отчитываю я ее хладнокровным тоном. Наверное, это слишком жестко.

– Ты скотина, Солнцев. Не знаю, как я тебя терплю с твоим похуизмом на все, – злится Эвелина, бросая на меня гневные взгляды.

– Угомонись, Лин, – миролюбиво говорю я с легкой улыбкой. – Завтра у меня запланирован поход с Евой в детское кафе.

– Разве твоя дочь не ходит в садик? – поджав губы, интересуется Эвелина.

– Там что-то случилось с отоплением. Она меня очень просила отвести ее поесть пирожных.

– А потом?

– Потом? – нахмурившись, спрашиваю я. Смотрю на наручные часы, потом на Эвелину. – Мне пора, Лин.

– Может, вечером? После кафе? Завтра пятница. Потом выходные. Это целых три дня, – в голосе Эвелины я явственно слышу неловкость и смущение. Я удивленно смотрю на нее. – Я не напрашиваюсь, Солнцев. Просто мне иногда хочется с кем-то поговорить. Кроме Полины. – уточняет она.

– Детка, я твой адвокат, – прищурившись, я бесстрастно улыбаюсь. – А еще мы иногда встречаемся, чтобы получить удовольствие. Я не твой друг, не твой парень. Если ты хочешь большего, то тебе стоит переключить внимание на кого-то другого. Поговорить, сходить на свидание, подержаться за руки, глядя на звезды – не ко мне.

– Я тебя поняла, – сухо отвечает Эвелина, выслушав меня. Ее глаза теряют влажный блеск, а взгляд так же холоден, как и мой. – Но, позвони, если захочешь получить удовольствие.

– Непременно, – наклоняясь, чтоб поцеловать ее в щеку на прощанье, – Аривидерчи, крошка. Мне все понравилось.

***

Я приезжаю в офис вовремя, даже раньше на пару минут. Ровно столько мне требуется, чтобы включить компьютер, достать дело клиента и освежить в памяти основные моменты. Алгоритм, выработанный годами, действует безотказно. Иногда мне удается работать на автопилоте, используя наработанные шаблоны и отточенные приемы. Но это только в классических случаях.

На данный момент, именно дело Эвелины Рамзановой является самым сложным, так как ее муж не согласен выплачивать те отступные, на которые она претендует. Отчасти я понимаю его мотивы. Они были женаты меньше года. И если бы я не видел своими глазами в каком состоянии Лина приехала к Полине, я бы не взялся за это проигрышное, по сути, дело. Я и собирался отказать ей, но Эвелина предоставила мне медицинские документы, освидетельствования о регулярных избиениях. На этом можно сыграть, но очень осторожно. Ни в коем случае не используя ультимативный подход. Я рассчитываю на мировое соглашение сторон. Лина убеждена, что одних эпизодов насилия мало. Она намерена утопить мужа, и ее гнев мне тоже понятен. Но тот риск, на который она пошла, скачав жесткий диск с компьютера мужа, кажется не вполне обоснованным. Лина уверена, что там есть записи порнографического характера, которые подтверждают факт измены Рамзанова, что в принципе не дает нам особых козырей, так как контракт составлен исключительно в интересах самого Рамзанова. В случае его измены не предусмотрено никаких последствий. Он подкованный неглупый и опасный тип, с которым Лине не стоило связываться. А сейчас ее вендетта просто неуместна. Я говорил ей, что не собираюсь участвовать в планах ее мести, и сдержу слово. Если на флешке есть что-то такое, за что Рамзанова можно привлечь к суду, я уничтожу цифровой носитель. И это не трусость, не слабость, а здравый смысл. Я не собираюсь рисковать карьерой ради женщины, которая просто хороша в постели.

Кто бы мог подумать несколько месяцев назад, что подобные мысли будут занимать мою голову сейчас.

То, что происходит с моей жизнью, сложно охарактеризовать однозначно. Это как бездна, на дне которой кишат змеи. Я не хочу туда заглядывать, потому что там, где сейчас, мне легче. Но все-таки я не в силах остановить процесс, и временная анестезия рано или поздно перестанет действовать, вызовет привыкание, отторжение, и я снова вернусь к началу. Мне придется смотреть в лицо реальности. Но сейчас, сегодня, я пока в состоянии контролировать хотя бы что-то, но завтра меня может накрыть эмоциональный хаос, который вот-вот взорвётся, сметая все на своем пути в радиусе сотен тысяч километров.

Задаюсь вопросом, сколько еще продержусь в состоянии безэмоционального автопилотирования собственной жизни, и не нахожу на него ответа.

– Дмитрий Евгеньевич? – в дверь заглядывает Светлана. Клиент ушел уже минут двадцать назад, а я все еще сижу и таращусь на его контракт, открытый в ноутбуке. Света неловко заходит, не закрывая за собой дверь. Она по-прежнему пуглива, как лань, но ее кофе стал в разы лучше.

– Да, – громко отвечаю я, поднимая голову.

– Ваша жена звонила. Несколько раз. Она сказала, что ваш сотовый номер не отвечает. И поэтому попросила передать, чтобы вы сегодня забрали Еву из садика или перезвонили ей, если у вас тоже что-то не получится, – запинаясь, смущенно говорит Светочка.

– Черт, – вырывается у меня, когда я достаю айфон, провожу пальцем по экрану и вижу высвечивающееся сообщение о двенадцати пропущенных вызовах. Забыл включить звук. Отключал на время горячей встречи с Линой. А звонила не только Маша. Хренова туча вызовов.

– Как же меня все достали, – с досадой выдыхаю я. Света все еще топчется на пороге. – Спасибо. – киваю ей. – Можешь идти. Дверь закрой.

Как только Света уходит, я набираю мобильный Маши. Она берет сразу, словно все это время сидела у телефона.

– Я заберу Еву, – коротко произношу без приветствий. Мы виделись утром.

– Чем ты был так занят? Я два часа подряд звонила, – с плохо скрываемой обидой, отвечает Маша. Я напрягаю челюсти, чтобы не сказать что-нибудь обидное. Мне не хочется ругани. День и так был дерьмовый, за исключением обеденного перерыва с Линой.