Отшельница. Искра короля - Марина Эльденберт

в новогоднюю ночь на Земле. Для меня это было символично: вступить в новую жизнь по земному времени, и, хотя здесь такого праздника не было, мы придумали его сами. Теперь каждый год это будет наш со Стефаном праздник… если все пройдет нормально, конечно же.

Как и любая нормальная невеста, я нервничала. Волновалась по поводу и без, поэтому старалась по максимуму погрузиться в работу. Еще по моей наводке у нас в здравнице появилось несколько камер флоатинга, и в одной из них регулярно бултыхалась я сама: когда меня слишком сильно накрывало. Это помогало. Помогали и исследования, которые я готовила — по поводу безопасности изъятия искр. И разработка исцеляющего зелья, которое мы с Дэмианом создали совместно — из вытяжки наших волшебных яблок.

Жюли выбрала руководить штатом поваров, а Карла обучалась на ассистента целителя, которых сейчас нам требовалось достаточно много. Она же нам впервые рассказала, что «привитые» деревья тоже показывают листочки посреди зимы.

— Кажется, у нас здесь скоро будет настоящий волшебный сад, — сказала я Дэмиану, когда мы сами рассматривали это чудо.

— Настоящее волшебство привнесла сюда ты, Оля, — серьезно сказал он, — до тебя ведь всего этого не было. Это была всего лишь провинция, и не самая приятная.

— Это правда, — подтвердила Марни. Она очень хотела у нас работать, когда вырастет, говорила, что мечтает стать целителем и помогать людям, как я. Да и с Лазаром они сдружились окончательно и ходили друг за другом, как хвостики. Я не представляла, что они будут делать, когда мы переедем в столицу… Наверное, писать друг другу, как мы с Наташей.

На удивление, мы с дочерью действительно успевали переписываться. То, что я успеваю выкроить время на наши «межмировой мессенджер» — для меня это было в порядке вещей. Но то, что на это время находит Наташа… просто мистика какая-то. Тем не менее факт оставался фактом, и меня это не могло не радовать.

— Вы меня сейчас окончательно засмущаете, — сказала я, поглаживая яблоню, рядом с которой стояла. — А ведь она тоже сделала для нас очень много.

— Да, но до твоего появления она не выражала такого желания, мам.

Лазару нравилось называть меня мамой, а мне нравилось, что он этого не стесняется. Так же, как и Тимоти.

Я улыбнулась в ответ на его улыбку. Что ж, возможно, Лазар был прав, и мы, иномирянки, как-то особенно влияем на места, в которых оказываемся. Аглае удалось подружиться с Лавуалем, мне — с Эйверской провинцией Рована и с Оливией. Когда я впервые поделилась со Стефаном, как назвала яблоню, он сказал, что у меня странное чувство юмора. Потому что Оливия все разрушала, а яблоня несет в себе исцеление.

Но я считала иначе. Оливия тоже оставила после себя много чудесного: Тимоти, Лазара, даже первые наработки, способные помочь искрам, на которые я сейчас опиралась. И пусть в ней не хватило любви, чтобы дарить ее детям, которых она родила, и помогать людям вместо того, чтобы играть в свои игры, для меня она останется той, благодаря кому на свет появились двое ребят, которых я люблю больше жизни. К тому же, для Тимоти это тоже было важно — память о матери. В Варайе для нее уже готовили усыпальницу, а здесь… здесь пусть яблоня станет тем светом, который наверняка в ней был, потому что абсолютного зла не бывает.

Если только это не Валери. Вот к этой особе я не могла заставить себя проникнуться, как ни старалась. Суд над ней и над Августой уже давно завершился, обоих девиц отправили на исправительные работы на Север Рована пожизненно. С оговоркой, что если они совершат хотя бы малейший проступок в отношении кого бы то ни было, их ждет казнь. Я знала, что Тимоти уговорил отца смягчить приговор, и что их не казнили сразу именно по его просьбе, что лишний раз доказывало, какое у этого парня большое сердце. Такое же, как у его отца: полагаю, именно так чувствовал себя Стефан в отношении Оливии, когда отправлял ее в ссылку. И именно поэтому он согласился на просьбу сына.

Как бы там ни было, эту страницу мы перевернули все вместе, оставили в прошлом. А впереди нас ждало счастье, но за пару дней до нашей свадьбы и до того, как мы со Стефаном должны были отправиться в свадебное путешествие, случилась, выражаясь цензурно, «неприятная ситуация». То есть ситуация, которая в перспективе могла привести в самом лучшем случае к напряженному дипломатическому конфликту, а в худшем — к войне с Эйрузией.

Когда Дэмиан сообщил, что очень просит меня встретиться с «гостями здравницы» в кабинете, где я проводила первую встречу со всеми пациентами, я опешила.

— Погоди, разве мы кого-то ждем? — Свадьба должна была состояться в Варайе, и я, выражаясь по-русски, уже «сидела на чемоданах». — У нас же новый заезд только в следующем году… ой, то есть через пару недель.

— Она очень просила ее принять. Точнее, они.

Я вскинула брови:

— Они?

— Пойдем, Оля. Все увидишь сама.

Я пятой точкой чувствовала, что этот экстренный непонятный визит не приведет ни к чему хорошему, но все равно пошла. Сработал врачебный долг, а еще просьба Дэмиана, которому я доверяла как себе.

Моя интуиция меня не подвела: потому что в кабинете я увидела сестру князя. И… его Искру?

— Антония?! — вырвалось у меня шокированное дальше некуда.

Потому что со времени нашей первой встречи Антония прилично так похудела, а еще в ее глазах светилась резкость и решимость, которых я в прошлый раз не заметила.

— Мы здесь инкогнито, как вы могли догадаться, — произнесла Искра Князя, шагая ко мне и протягивая руку для знакомства. В этот момент я все поняла еще до того, как она продолжила: — Меня зовут Анна, и нам нужна ваша помощь.

7.10

В моем представлении первой иномирянкой, с которой я встречусь в этом мире, должна была быть императрица Вейсмейстрии Аглая Эрхольд. Жизнь меня не готовила к тому, что их будет так много. Трое в один мир — это уже не совпадение, а закономерность. И все Искры!

— То есть, князь не в курсе, что вы приехали ко мне? — предположила я, пожимая ладонь Анны в ответ. У нее оказалось по-мужски крепкое рукопожатие, я