Глеб и Аврора. Брак по расчету - Олег Ростов

специалистов. Мы начали работать. Потом случилось то, из-за чего я оказался на операционном столе. Покушение. И фактически, выбыл из строя. Я уже не контролировал своих людей. Но это не сказалось на реализации проекта. Они работали без меня, как хорошо слаженный механизм. В итоге, контракт был заключён. Холдинг получил заказ и доступ к большим бюджетным средствам. Мы обошли конкурентов, хотя это было и не просто. Мои люди доказали, что они профессионалы. А ведь против них выступали те, кто был в том числе и старше, как ты говоришь, Пётр Николаевич. С большим жизненным опытом или как там… И сейчас, не смотря на локдаун, проект успешно реализовывается. Всем членам совета подготовлен материал по проекту. Он лежит перед каждым присутствующем здесь. Можете ознакомится. Так что, Пётр Николаевич, я пока что ни разу ещё не облажался. А теперь перейдём к тебе.

— Ко мне? С чего бы это?

— Как с чего? Странный ты, дядя. Я ознакомился с данными, которые мне предоставил финансовый отдел, а так же аналитики и отдел экономической безопасности. По твоему сегменту, за который ты отвечаешь. Пётр Николаевич, у нас очень нехорошая ситуация складывается. У тебя и твоих профессионалов пошла очень сильная просадка. Мало того, в ходе ознакомления с информацией и данными, у меня появились вопросы к тебе. Только за последние два месяца со счетов холдинга было выведено в офшоры и потерялась серьёзная сумма со многими нолями. Ты не объяснишь, что происходит и куда ушли такие деньги? — Я спокойно открыл папку с документами. Встал прошёлся до своего родственника и положил их перед ним на стол. — Только не говори, что ты не в курсе. Ибо это ты визировал вывод, а значит знаешь — что, как и куда. Это ещё не всё. Завод по производству сельхозтехники, кирпичный завод и кабельный завод очень технично подводят под банкротство. И ты тоже в курсе происходящего. Или не в курсе? Если не в курсе, то тогда не совсем понятно, как ты руководишь этими активами? И если ты допустил такое по незнанию, то что тогда будет если поставить тебя во главе холдинга? Наверное, по незнанию или по некомпетентности ты сольёшь вообще все наши активы? Так ведь? Или всё же ты в курсе? Тогда поясни, что это за странные манипуляции и пляски с бубнами?

— Ты почему суёшь свой нос в мои дела? — Кречетов был в ярости. Но в тоже время я увидел страх в его глазах.

— Пётр, хотелось бы всё-таки услышать твой ответ на вопросы Глеба. — Вмешалась в наш с дядей разговор тётка.

— Я не готов сейчас что-то пояснять. Это закрытая информация. Скажу одно, холдингу не грозят убытки.

— Извини, Петя, но твои заверения не убедительны. — Анна постучала пальцами по поверхности стола. — Я думаю, что со мной согласятся члены совета, тебе стоит привести более убедительные доводы. Я не собираюсь терпеть убытки. Глеб, о какой сумме идёт речь? — Я назвал. Глаза тётки расширились. Впрочем, как и у всех остальных. — Чтоооо? Извини, братец, но ты должен дать ответ. И постарайся, чтобы мы тебе поверили.

— Не пугай меня, Анна. Я не лезу в твои дела, ты не лезешь в мои.

— А это уже не твои дела. И это не твои личные деньги. Свои ты можешь тратить как хочешь, куда хочешь и на кого хочешь, нам всем на это наплевать. Но в данном случае это, в том числе и мои деньги. Так что будь добр, объясниться.

— Ты за себя отчитайся.

— У Анны Вячеславовны всё в порядке. — Вмешался я в разговор. — Да, мне и такая информация была представлена, извини, тётя.

— Всё нормально, Глеб.

— Итак, господа, — обратился я к совету, — кроме моей кандидатуры и кандидатуры Петра Николаевича есть ещё другие на место президента? — Больше желающих не оказалось. — В таком случае давайте принимать решение.

— Нужно разобраться с махинациями Петра. — Потребовала тётка. Её сильно зацепило то, что я сказал про делишки моего дяди. Анна не любила терять деньги и могла вырвать их из глотки.

— Анна Вячеславовна, надо решить вопрос с президентом. Только он может инициировать разбирательство. Вы знаете правила.

— Ты прав. Господа, семья, давайте голосовать. Кто за Глеба?

Информация, предоставленная мне людьми Николая накануне проведения совета директоров, попала в десятку. Иначе, предсказать результат совета я бы не брался. Всё же сомневающихся было достаточно. И поддержки моей тётки могло бы не хватить. Дядя проиграл.

Но дядя не был бы самим собой, если бы не попытался мне всё испортить.

— Глеб, а не подскажешь, что с французским контрактом?

— Он в процессе. Причина задержки всем известна. И мы очень надеемся, что Рене поправится. Пока, говорить что-то определённое рано. Тут от нас ничего не зависит.

— А где Ксюша? Что-то её не видно?

— А в чём дело, Пётр Николаевич? Что это тебя моя сестра заинтересовала?

— Может нужно было её сюда пригласить?

— А зачем? Она не является членом совета директоров. Если присутствующие здесь хотят услышать от неё что-то насчёт французского контракта, так ничего нового не услышите. Она расскажет тоже самое. А если кто-то желает ознакомится с финансовым положением центра пластической хирургии, то я могу предоставить отчёт по «Клеопатре».

— Просто я волнуюсь за племянницу. Хорошо ли она себя чувствует? Это ведь от неё зависит контракт, так ведь?

— Ксения хорошо себя чувствует. Просто в связи с обстановкой, сложившейся в последнее время, службой безопасности были предприняты определённые меры. Они были предприняты в отношении как моей сестры, Ксении Антоновны, так и в отношении моего брата Владимира. А так же и в отношении моей жены. Но тебя, дядя, не должно это волновать. Это моя забота. Ты о себе подумай.

— А мне то, что опасаться?

— Не знаю. Мало ли. Я тоже о родных беспокоюсь. И о тебе в том числе. И ещё, Пётр Николаевич. — Я встал с кресла и прошёлся вдоль стола. Остановился перед родственником. — Я дал распоряжение, что в моё отсутствие, а так же в отсутствие моей матери, тебе запрещено посещать Усадьбу, а так же близко подходить к Авроре, моей жене.

Он соскочил с кресла.

— Что? Как это запрещено посещать Усадьбу?

— А вот так. Знаешь, дядя, за