Когда мы были осколками - Акация Блэк

Почему ты предала нашу любовь?

Ее нижняя губа дрожит под тяжестью вопросов. Луна отстраняется, заставляя меня нехотя выпустить ее из объятий.

– Я знаю, что должен был спросить тебя, а не вычеркивать из жизни, – продолжаю я, – но я не мог справиться с болью.

– Завтра вечером, – шепчет она. – Завтра вечером, после работы, я обещаю рассказать тебе обо всем.

Растерянно щурюсь. Она чувствует мою тревогу и поспешно добавляет:

– Ты мне доверяешь?

Раздумываю над ответом. Думаю о том, что будет, если скажу «да». Вспоминаю, как в последний раз поклялся доверять ей, и о том, что произошло потом. Как она вырвала сердце у меня из груди, когда все, чего я хотел, – это доверить его ей в позолоченной клетке на вечное хранение. И все же, смотря на эту девушку, я даю самый логичный и самый искренний ответ. Говорю «да», потому что пришло время забыть прошлое. Оставить его в Каролина-Бич, чтобы вместе жить дальше. Она нужна мне целиком. Никаких сожалений, никаких обид. Никаких секретов.

– Я доверяю тебе, Лу.

Черты ее лица разглаживаются, и я пристально смотрю ей в глаза.

– Что бы ни случилось завтра, что бы мы ни наговорили друг другу, пообещай мне, что мы будем вести себя как взрослые. Даже если правда будет уродливой и тяжелой. Обещай мне, что мы пройдем через все это. И на этот раз вместе. Пообещай, что никогда больше не бросишь меня, Лу. Обещай, что в этот раз останешься со мной.

– Лиам… Я…

Сердце с силой ударяется о грудную клетку. Я боюсь, что она отвергнет меня, и заглушаю в себе голос сломленного, преданного подростка.

– Я не переживу, если снова потеряю тебя. Я хочу, чтобы мы были честны друг с другом. Во всем.

Между нами воцаряется оглушительная тишина. Интересно, слышит ли она, как колотится мое сердце?

– Обещаю, Лиам. Я никуда не сбегу.

Ощутив, как с плеч рухнул камень, целую ее губы и шею. Она хихикает – и это самый прекрасный звук в мире.

– Я спать, – говорит она, разрывая поцелуй, а потом высвобождается из объятий и направляется к лестнице.

Поднявшись на несколько ступенек, Луна останавливается и оборачивается ко мне с легкой усмешкой. Я знаю, что она собирается сказать.

– А ты не идешь?

Скрыть улыбку не получается. Но это не мешает мне поддеть ее.

– А тебе когда-нибудь говорили, что ты ужасно любишь командовать?

Она закатывает глаза.

– Срок действия моего предложения истекает через девять, восемь, семь, шесть…

Быстро вывернув карманы, кладу ключи от машины на журнальный столик в гостиной, снимаю джинсы и бегу к ней. Перепрыгиваю через ступеньку, чтобы догнать ее. Ускоряюсь и настигаю ее прежде, чем она успевает запереть дверь. Хватаю за талию, и мы оба падаем на кровать с блестящими от радости глазами. Ее волосы лезут мне в рот, а фруктовый аромат щекочет ноздри. Не важно, о чем мы будем говорить завтра: я уверен, что состарюсь с этой девушкой. Хочу слышать ее странный смех до самой смерти.

– Я передумала. Иди спи на диване, – задыхаясь, кричит она.

– Врушка.

– Придурок.

– Заноза в заднице.

– Головотяп.

– Бестолковка! Да, я тоже знаю парочку старушечьих ругательств.

Когда наши взгляды встречаются, мы прыскаем, как дети. Почему с ней так чертовски легко? Почему каждый раз, когда я ее вижу, мне кажется, будто мы никогда не расставались? Почему я без ума от нее?

– Спокойной ночи, Лиам, – говорит она, легонько пиная меня холодными пятками на правую сторону кровати.

– Спокойной ночи, Рапунцель.

Получив подушкой по лицу, наблюдаю, как она поворачивается ко мне спиной, поправляет одеяло и выключает лампу, погружая комнату в полумрак. Единственный свет исходит от ароматической свечи. Я не свожу глаз с затылка Луны, пораженный самим ее существованием.

– Лиам? – шепчет она после нескольких минут молчания.

– Что?

– Опиши свой идеальный день.

– Честно?

– Всегда.

– Мы с тобой в пижамах смотрим сериалы с вкусняшками, возможно «Скитлсом», и выключенными телефонами. Секс, много секса. Повсюду.

– Ясно.

Совершенно потерянный после всего, что произошло за день, пытаюсь заснуть. Тщетно. Судя по дыханию Луны, ей тоже не спится. После двадцати минут ворочаний, не найдя удобного положения, сдаюсь.

– Можно обнять тебя?

– Раньше ты бы не спрашивал.

Раньше. Поэтому я придвигаюсь ближе и, обняв за талию, зарываюсь носом в ее волосы. Наши пальцы переплетаются. Она расслабляется, дышит ровнее, и я закрываю глаза, чтобы наконец погрузиться в сон.

– Ты правда так думал?

Неуверенный голос снова разрывает тишину. О чем она, можно и не уточнять.

– Посмотри на меня.

Луна разворачивается. Взяв двумя пальцами ее подбородок, смотрю ей в глаза.

– Я правда так думал, Лу. Мое сердце принадлежит тебе. Делай с ним что хочешь – оно твое. Я принадлежу тебе душой и телом и принадлежу с того самого вечера, когда впервые тебя увидел, и что-то внутри меня щелкнуло… словно все встало на свои места. Я люблю тебя как безумный. Если бы я мог сказать тебе эти слова в тот день, когда ты упала в обморок, я бы это сделал. Но я был ослеплен прошлым, своей обидой. Знаю, нам нужно многое уладить, но я так хочу быть с тобой, Лу. Когда ты была далеко, меня словно изрешетили пулями – и ничто не могло заполнить зиявшие дыры. Боль была мучительной. Пока я не увидел тебя в том коридоре, прекрасную как никогда. Мне казалось, ты вытащила меня на поверхность, когда я тонул. Ты была тем, чего мне не хватало в жизни. Я люблю тебя, Луна, до самой луны…

– …и обратно и до бесконечности, – заканчивает она за меня со слезами на щеках. – Это был не сон, ты был тогда в больнице?

Вытираю их большим пальцем.

– Конечно, крошка Луна. Я всегда буду рядом с тобой. Я люблю тебя, даже когда ненавижу.

Она открывает рот, но передумывает.

– Я просто…

– Я знаю, – шепчу я, когда она умолкает. – Я знаю, Лу. Тебе не нужно говорить мне, если ты не готова. Я вижу это по тому, как ты смотришь на меня, когда смеешься с коллегами, чтобы убедиться, что я тоже смеюсь. По тому, как не закрываешь глаза, когда целуешь меня, потому что боишься, что это сон. Когда ты бросаешь на меня взгляд, я чувствую себя важным, достойным любви. Когда ты будешь готова сказать это, я буду рядом.

Желая почувствовать, как ее сердце бьется о мое, крепче прижимаю Луну к себе, и она утыкается носом