Осиновый кол прилагается - Елена Станис

На первом молодом человеке был синий бархатистый камзол, у него были вьющиеся каштановые волосы по плечи и добрые глаза. Второй был одет гораздо проще, но тоже на фоне местного колорита — очень недурно, он шёл чуть позади и отмахивался от особо настырных торговцев. «Слуга» — догадалась я и снова перевала глаза на первого господина. Улыбчивый, с высокими скулами и слегка раздвоенным подбородком. Красивый. Я засмотрелась на него, а он, точно почувствовав мой пристальный взгляд, вдруг поднял на меня глаза. Карие, такие тёплые, мягкие, под тёмными пушистыми ресницами. Запоздала поняла, что краснею. А красивый господин направился прямо ко мне.

Поравнявшись с моим прилавком, он улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Но вдруг вспомнила, что изображаю парня и тут же подавила улыбку.

— Какое необычное украшение, — он дотронулся пальцами до ожерелья, — и это кольцо. Что за камни на нём?

— Фианиты, — выдавила я, с ужасом осознавая, что голос предательски дрогнул. Алина, соберись, как будто раньше симпатичных мальчиков не встречала.

— Что за фианиты? — Спросил слуга из-за спины красавца.

— Камни такие, — промямлила я.

— Сколько просишь за оба украшения? — Спросил господин.

— Я хотел обменять их на еду, чтобы продержаться несколько дней, — выдала я, не сообразив сказать что-то поумнее.

— Ты живёшь один? — Поинтересовался красивый парень.

— Нет, с учителем. Учитель сейчас болеет, а еда закончилась, — срывающимся голосом ответила я, ощущая волну неловкости. Почувствовала себя просительницей в центре нуждающихся, которая, не смотря на высшее образование, так и не нашла своё место в жизни и не способна себя содержать. И это перед парнем, который впервые заинтересовал меня после Лёшки. А ведь он чем-то напомнил мне Лёшку…

— Держи, — объект моего залипания протянул мне туго набитый кошель со звонкими монетами.

— Сударь Эгберт, это слишком много, — запротестовал было слуга, но хозяин успокоил его многозначительным взглядом.

— Спасибо, большое спасибо, господин, — я низко поклонилась, меня переполняла благодарность и сердечная симпатия к красавцу.

— Пусть твой учитель скорее поправляется, — улыбнулся напоследок Эгберт.

Эгберт… Мой герой… Целую минуту после того, как господин со слугой пошли дальше вдоль доморощенных прилавков, я стояла, не веря своему счастью. Теперь я смогу купить всё что надо, учитель, не волнуйтесь.

Тратить деньги оказалось гораздо проще, чем пытаться их заработать. Минут через пятнадцать врученный кошель опустел едва ли не наполовину, в итоге у меня оказалось столько еды и молока, что я теперь не знала как это всё дотащить. Это как ходишь по супермаркету с коляской, накупаешь целую гору всего-всего, а потом, понимаешь, что сама это не дотащишь и вызываешь такси. Но такси тут не водились. Я с тоской посмотрела на виднеющийся вдали деревянный домик Тилли. Вздохнув, решила идти мелкими перебежками. Закинув за правое плечо два мешка — один с овощами, другой с выпечкой, а в левую руку взяв тяжеленный бидон с молоком, я заковыляла по направлению к дому.

— Ха, нахапал столько, что нести невмоготу, тащишься как черепаха, — нагнал меня слуга Эгберта.

Я остановилась и повернула голову. Рядом со слугой стоял и мой любезный спаситель.

— Давай поможем, Карт, — обратился он к слуге, а потом повернул своё красивое лицо ко мне, — милый юноша, далеко ли тебе идти?

Он назвал меня милым… Правда юношей, но это детали.

— Туда, — я махнула на избушку Тилли, ощущая, как щёки заливает румянец.

— Нам почти по дороге, — сообщил Эгберт, перехватывая у меня из рук мешок с овощами, который пихнул недовольному Карту, а бидон с молоком понёс сам.

— Господин, я у вас в неоплатном долгу, — попыталась я как-то выразить свою невыразимую признательность.

— Полно, — улыбнулся Эгберт, — скоротаем путь разговором? Скажи, милый юноша, как тебя зовут и чьи это дивные украшения, что ты мне продал.

— Али… Тод, — я чуть было не ударила себя по лбу освободившейся рукой, — меня зовут Тод. А украшения эти моей матери.

Когда я шла продавать украшения, то заранее решила, что скажу насчёт украшений. Поскольку сестёр у меня не было, то логично, что украшения перешли мне.

— А где сейчас твоя матушка? — спросил кареглазый красавец.

— Она в другом мире, — честно ответила я, чувствуя, как на глаза навернулись слёзы.

— Соболезную, Тод, — отозвался Эгберт. — У меня тоже не осталось ни отца, ни матери, хвала господу, хозяин моего отца был так добр, что воспитал как родного.

— Сам маркиз Виены, — вставил слуга с таким тоном превосходства в голосе будто сам являлся этим маркизом Виены.

— О, да вы — маркиз, моё почтение, — растерялась я.

— Я не маркиз, — оборвал меня Эгберт, — и не унаследую ни титул, ни состояние моего покровителя, у него есть собственные дети.

Я что-то понимающее пробурчала и нить разговора истончилась, но Эгберт решил начать с другого конца:

— Ты был когда-нибудь влюблён, Тод?

Я на секунду опешила. Что сказать? «Ну, в общем-то мне нравился один парень, а теперь, кажется, ты — мой новый объект обожания»?

— Нет, — ответил я. Тоду в отличие от Алины никто не нравился.

— А вот я влюблён, — задумчиво проговорил Эгберт, и я ощутила укол ревности, на которую не имела права, но укол этот был очень болезненный.

— Очень повезло вашей избранницы, — сухо отозвалась я.

— Нет, это мне повезло, — ковырял мне свежую рану Эгберт, — Селеста — самая прекрасная девушка во всей Виене. Чистая и добрая душа.

— Это для неё будет подарок? — Поинтересовалась я о дальнейшей судьбе своих украшений.

— Да, Тод, для неё.

Что ж, пусть хоть так. Странно, но мне было приятно, что на возлюбленной Эгберта будут украшения, которые носила я.

— Только вот её батюшка и он же ваш заботник такого мезальянса не допустит, — напомнил о себе Карт.

При этих словах Эгберт сразу сник. И так захотелось его обнять, утешить.

— Вода камень точит — изрекла я народную мудрость.

— Спасибо за добрые слова, милый юноша, — улыбнулся воспитанник маркиза.

Нет, всё-таки этой Селесте очень повезло. Ну и что, что её отец против, препятствия только распыляют чувства.

— Вот и пришли, — проговорил Эгберт останавливаясь у двери дома Тилли и ставя на землю бидон.

Карт с охоньем опустил на землю мешок с овощами.

— Сердечно благодарю вас, любезные господа, удачи в ваших начинаниях, господин Эгберт, надеюсь у вас всё получится, я никогда не забуду вашей доброты.

Мнда, раньше я так не выражалась. Быстро же на меня подействовал Сторнул!

— Бог даст ещё свидимся, — ответил Эгберт, и они с Картом быстро зашагали в обратном направлении.

Вот ведь! Оказалось, совсем им было не по дороге! Какой же