Наследники. Любовь под запретом - Татьяна Геннадьевна Абалова

занялась им. Вон та – жгучая брюнетка с блестящими глазами. Все продумано, милая. Тетушка не выпустит твоего Джозефа из своих цепких пальчиков, – Элоиза загадочно улыбнулась. – Видишь, даже бокал, что предназначался тебе, уже в ее руке.

– Разрешите пригласить на вальс? – возле нас выросла парочка молодых мужчин.

Элоиза вложила ладонь в руку одного из них. Улыбнувшись мне, прошептала одними губами:

– Удачи!

Я пошла в круг под встревоженный взгляд своего опекуна, но веселая тетушка Элоизы не позволила ему отвлечься.

– Анна...

– Да? – я подняла глаза на высокого мужчину, с которым легко вальсировала. Он был умелым танцором и вообще очень привлекательным: высоким, сильным, уверенным в себе. – Мы знакомы?

Его черные волосы, не знавшие лака, красиво подпрыгивали при каждом повороте во время танца. Карие глаза загадочно сияли. От него божественно пахло мужскими духами.

– Нет, не знакомы, – он широко улыбнулся. Я дикая. Простая улыбка мужчины вызвала у меня волнительный трепет. – Но у нас есть общие знакомые.

– Кто?

Наклонившись к уху, мой кавалер прошептал:

– Аннабель. И она хочет увидеть вас.

– Она здесь? – я огляделась. Почему бы моей подруге не прийти на бал?

– Нет, она в карете. Ей нельзя здесь показываться. Она на пути в Академию. Но она хотела бы попрощаться с вами.

Я посмотрела на опекуна. Он отдал свой фужер слуге и уже хотел было выйти из круга женщин, но тетушка Элоизы не позволила – нашла какую-то причину, чтобы отвлечь его на себя.

Я начала подозревать, что все это – веселая вдова, красивый мужчина, кружащий меня в танце и уводящий все ближе к выходу из залы, было заранее продумано. В животе завозился червячок сомнений, но слова моего кавалера провоцировали на необдуманный поступок.

– Бель не может ждать долго. Решайтесь: встречаетесь здесь и сейчас или через четыре года, когда она окончит Академию.

Еще раз оглянувшись на отчима, стоящего ко мне спиной, я кивнула. Нырнув в толпу, мы выскочили из зала. Торопливо миновав анфиладу, свернули не к центральному входу, куда все еще продолжали прибывать гости, а в какой-то мало освещенный коридор.

– Ее карета за оградой, – объяснил мне мой провожатый. – Бель не хочет, чтобы ее родители знали, что она свернула с пути. Поторопимся.

Пришлось бежать через безлюдные помещения. Тревога в моей душе росла, но я летела, как мотылек на свет. И уже не могла резко остановиться и заявить, что все это мне не нравится, и я никуда не иду. Успокаивало одно – Элоиза видела, кто пригласил меня на танец, и была спокойна. Даже пожелала удачи. Неужели она знала, что Аннабель захочет попрощаться со мной?

У моего кавалера оказались ключи – еще одно доказательство того, что он действовал не без ведома дочери герцога. Выйдя на задний двор, я оглянулась. Отсюда были видны огни, освещающие центральный подъезд, и слышался людской гомон. В случае опасности я смогла бы быстро добежать туда и попросить помощи.

– Сюда, здесь в ограде есть калитка, – позвал меня черноволосый парень, видя, что я озираюсь. – Еще немного. Карета Бель сразу за ней.

Он не обманул. Увидев карету с гербами герцога Элата, я выдохнула и даже успела отругать себя за необоснованные страхи. Но дальнейшее произошло совершенно неожиданно. Когда я заглянула в карету и не увидела подруги, кавалер подсадил меня совершенно бесцеремонным образом и тут же захлопнул дверь.

– Гони! – крикнул он, и карета понеслась.

Не зря я переживала, что ввязываюсь в какую–то авантюру. Я успокоилась только тогда, когда прочла письмо Аннабель, объясняющее, что отныне я выступаю в роли дочери герцога Элата, пославшего меня учиться в Академию для Высших.

Долгая дорога и предыдущий день вымотали меня, и я не заметила, как уснула. Герцогская карета была удобно обустроена, и я даже нашла на соседнем сиденье пару подушечек и плед. Сначала просто укрылась, так как мы неслись на север королевства, а тут с каждым часом пути становилось все прохладнее. Бальное платье из тафты и шелка совсем не грело, а одежда Бель была вне досягаемости – тряслась в дорожных сундуках на крыше кареты.

Мы ехали всю ночь и все утро. Когда я позвонила в колокольчик, чтобы предупредить, что мне нужен туалет, появилась та же рука в белой печатке и пальцем показала, чтобы я порылась под крышкой второго сиденья. Там я нашла горшок.

– Вы что, не собираетесь останавливаться все три дня пути?

Мне не ответили.

Я поздно сообразила, что Академия находится не в столице, а в горах Орхады – самой северной провинции нашего королевства. Это в столицу я прибыла бы свежая и красивая в своем бальном платье, а до Академии я доберусь в виде лохматого чучела. Жаль, что Аннабель не подумала об этом и не припасла для меня дорожную одежду.

– Черт! Она же написала, что под сиденьем есть кофр с личными вещами, – я стукнула себя по лбу и, встав, скинула на пол подушки и плед. Вытащив довольно объемный кофр, раскрыла его. – Вот же я бестолочь.

Прямо сверху лежали пижама и большой, до пят, халат. Полотенце, несколько бутылок воды и знакомый сундучок Бель. Его я помнила по пансиону. Там я нашла духи, баночки с кремами и пудрой, гребни, щетки и прочие вещи, которые так необходимы девушкам. Я тут же переоделась и протерла себя нежно пахнущей жидкостью для лица. Платье аккуратно свернула, в надежде, что оно еще пригодится.

Да, выходить из кареты в пижаме и халате не так эффектно, как в бальном платье, но мало кто приедет, выдержав утомительную дорогу до Академии, в том же виде, в каком покинул дом.

– Успокойся, успокойся, – сказала я себе, вгрызаясь в галету. – Все будет хорошо. Ты – это не ты, а эксцентричная Бель. Раз она приготовила пижаму и халат, значит, сама бы не постеснялась предстать в Академии в таком виде.

В кофре я не нашла другой одежды. Но зато Аннабель позаботилась о перекусе. В том же ящике под сиденьем я обнаружила корзинку с яблоками, домашним печеньем и коробку, где в салфетки были завернуты более сытные продукты – сыр, холодное мясо и хлеб.

Глава 7. В пути

Как выяснилось, кучеру и лошадям тоже нужен был отдых. Как только мы прилично отъехали от места моего похищения, карета остановилась.