Искра Найеры. Мы тебя помним - Магда Макушева

Не буду окончательно уподобляться им. Тем, от кого я так отчаянно сбежала с Сига.

Ноги уже вели меня на верхний ярус жилого здания Академии, на площадку для воздушного транспорта.

Во мне зрела срочная нужда вернуться к своим найерам.

Да, именно своим, потому что я... не хочу с ними прощаться и делать вид, что от мыслей о нашем расставании в груди ничего не отдается болью.

Одна совместная ночь, а кажется, что вечность.

Странно? Пугающе? Неправильно?

Все может быть...

Кес и Рид снимали апартаменты в туристическом квартале Терминуса, в небольшой гостинице недалеко от стадиона для гонок на воздушных карах.

Именно туда мужчины притащили меня, так как не знали точно, что еще со мной можно сделать в том моем неадекватном состоянии.

Только они могут погасить будущий в груди пожар и унять ту горечь предательства, что сейчас отчетливо ощущалась на моем языке.

С ними было спокойно и хорошо.

С ними я почему-то уже не чувствовала себя... одиноко.

Да, у меня теперь был дед, но он все еще казался мне чужим и незнакомым.

А Кестор и Ридерон...

Передатчик пиликнул снова.

“Как тебе мой подарок, Иви?”

Вот и заботливая мамочка подоспела.

“Никак. Я его не получила”.

“Уверена?”

Что ты хочешь этим сказать, Рейка лье Гру?

***

Система распознавания беспрепятственно пропустила меня в апартаменты найеров.

Я уже предвкушала, как увижу их снова, как дотронусь до них и...

— Вы сделали все, как я просила? — замерла, боясь сделать следующий даже крошечный шаг вперед или хотя бы вдохнуть полной грудью.

К горлу подступила тошнота, а руки затряслись.

Больно...

Голос матери я узна́ю из тысячи. Холодный, чужой, остранённый, пропитанный высокомерием и превосходством.

— Все, как договаривались, — услышала четкий ответ... Рида.

Что? ЧТО?

То есть...

Они...

Как же так? Как же?

Они же говорили. Они...

— Я довольна, — удовлетворенно отозвалась моя мать. — Вы заслужили поощрение.

— Это наша работа, — а вот и Кестор, без сомнения.

“Это наша работа... работа...”

В первый момент мне захотелось ворваться к ним и накинуться на продажных тварей с кулаками.

И бить их, пинать до тех пор, пока я не почувствую облегчение.

Пока эта чудовищная боль под ребрами от осознания их мерзкого предательства не начала хоть немного ослабевать.

Захотелось кричать, сыпать проклятьями, крушить все на своем пути.

А потом плакать и без конца повторять: “За что вы так со мной? Почему вы это со мной сделали? Зачем так себя вели после всего? К чему были все ваши обещания?”.

Хотя...

Ведь ответ я уже получила от Хоши.

Кредиты. Много-много кредитов.

Рейка просто заплатила им за все, что они со мной сделали. А остальное... Ну, может быть, Кес и Рид захотели напоследок поиздеваться над глупой полукровкой сиглеей. Показать женщине с планеты Сиг, что значит стать игрушкой в чьих-то руках. Поступить со мной ровно так, как делают жительницы родной планеты Рейки с попавшими в их сети мужчинами.

Мать решила перестраховаться и действовать наверняка, наняв и зоотарцев, и наеров на миссию по избавлению меня от осознанного воздержания.

С кем у меня все получится, тот и молодец.

Гады! Уроды! Предатели! Твари!

Как быстро симпатия, интерес, желание и притяжение могут смениться прямо противоположными чувствами?

Я скажу вам как.

По щелчку. Мгновенно. Неумолимо и неотвратимо.

По щекам потекли слезы. Я чувствовала себя использованной, обманутой и униженной.

Раздавленной и опустошенной. Выпотрошенной.

Мне подарили надежду на что-то настоящее. А потом жестоко ее растоптали, попрыгав сверху.

Добивая. Уничтожая. Руша мою веру в нечто светлое и искреннее.

А я им поверила.

“Наша искорка”.

Да с таким уровням мастерства им стоит в гало-фильмах играть.

Представила, как они находят меня здесь. Плачущую, обиженную, разбитую.

Говорят что-то вроде: “Ты была просто работой, Иви. Мы спали с тобой за гонорар, детка. Уж извини, всего хорошего, прощай!”.

Нет, я не доставлю им подобного удовольствия.

Не буду смотреть в их бессовестные глаза. Не дотронусь до них снова, даже чтобы ударить.

Да пошли они в черную дыру!

Также тихо я покинула апартаменты и понеслась на транспортную площадку.

Голосовой командой набрала командора Мархоса, единственного, кому могла, похоже, доверять на Вирго, да и в целом в своей жизни.

— Иви?

— Когда вы вылетаете на Лигеру 6, дедушка? — спросила, стараясь не хлюпать носом. К счастью, звонок был только голосовым, и моего перекошенного болью, злостью и обидой лица дед не видел.

— Что случилось, девочка? Ты плачешь?

— Когда? — повторила я более уверенно.

— Могу в любой день. Я жду только твоего решения.

— Сегодня, — заявила я. — Давайте покинем это место сегодня. И... вы можете сделать мне новую карточку личности. Кредиты на это у меня есть, а вот связей...

— Сделаем. Сам займусь и оплачу, — по-военному лаконично отозвался дед.

— Имя рода меняем на Мархос, — попросила я, запрыгивая в летательный аппарат и активируя пилотный режим. — И спасибо. Вы... Я не знаю, что было бы, если бы не вы...

— Внучка, хочешь я за тобой...

— Я сама к вам лечу. Сейчас. Скажите только, куда именно, — оборвала его, решив оставить все откровения на потом. Не буду ничего скрывать от командора. Моей вины в произошедшем нет, хотя и присутствует стойкое ощущение, что меня с головы до ног обваляли в нечистотах.

— Иви-и-и... — услышала голос Кестора. Найер кричал что-то еще и махал руками, выбегая вслед за мной на площадку.

Я развернулась к нему. Посмотрела прямо в красивые медные глаза, в которых читалось удивление, непонимание и волнение одновременно. Актер и притворщик. До сих пор не вышел из роли, да?

— Пошел в задницу, предатель. И искру свою туда же засунь, гадкий продажный лжец. Ненавижу! — четко произнесла я, надеясь, что наейер умеет читать по губам.

Дед назвал мне координаты места своего пребывания. Аппарат сорвался в воздух, а я буквально заставила себя отвернуться к лобовому стеклу, резко стирая со щек соленые дорожки.

Сиглеи не плачут, даже если им очень, просто невыносимо больно. Даже если сердце разрывается на тысячи впивающихся во внутренности осколков.

Я принадлежу Сигу лишь наполовину, поэтому позволю себе немного порыдать. В последний раз.

А потом больше никогда не буду плакать или страдать из-за мужчины. И никогда не решусь довериться вновь какой-то еще мужской особи. Я осознала