Хозяин, наследник и я - Ника Амур

Хьюстон и делаю это чертовски хорошо. Настолько, что гости слушают меня, открыв рты. Последние ноты получаются особенно пронзительными. Когда мелодия и мой голос стихают, люди еще несколько секунд стоят молча.

А потом зал взрывается аплодисментами. На этот раз не просто вежливыми, а искренними, полными восхищения.

Я купаюсь в овациях, на миг забывая, как здесь оказалась. Кажется, вот оно — сбылась мечта. Я на сцене, мне аплодируют. Но потом я вижу среди толпы лицо Раиля, и настроение резко падает. Вовсе я не на сцене, я — в клетке. Какой бы прекрасной она не была, это все равно капкан.

Меня просят спеть еще, и я соглашаюсь. Теперь моя очередь выбирать песню. Наклоняюсь к пианисту и говорю:

— Давай на этот раз веселое. Взбодрим гостей.

— У тебя есть что-то на примете?

— Как насчет «Toy» Неты Барзилай?

Пианист кивает и начинает играть. Я выбрала эту песню специально для Раиля. Уверена, он поймет.

Гостям нравится зажигательная мелодия, они подтанцовывают. Не двигается под музыку лишь Раиль.

На словах «Я не твоя игрушка, ты глупый мальчик» смотрю ему в глаза и вижу в них бурю. Он меня без всяких сомнений накажет. Но прямо сейчас я чувствую дикий драйв оттого, что пусть хоть песней, но дала ему отпор. Адреналин в крови аж зашкаливает.

Музыка заканчивается, и Раиль широкими шагами направляется ко мне. Сейчас схватит. Но в последний момент он сдерживается. Говорит гостям, что я устала, на сегодня достаточно, и уводит меня с постамента-сцены.

Все вежливо прощаются со мной, благодарят за выступление и делают комплименты моему голосу. Но сказка заканчивается, едва Раиль выводит меня из гостиной. В коридоре он резко разворачивает меня к себе лицом и прижимает к стене.

— Играть со мной вздумала? — рычит.

— Я выполнила свою часть сделки, — шепчу. — Ты обещал мне три дня…

— Ты их получишь, — выдыхает хрипло. — Я всегда держу слово. У тебя будут эти три дня, если ты сама не передумаешь. Через три дня я уже не буду нежным и терпеливым. Я буду брать тебя до изнеможения, до потери сознания. Снова и снова, пока не утолю свой голод. И чем дольше я жду, тем голод сильнее. Имей это в виду.

Он отпускает меня и уходит, а у меня подкашиваются колени, и я сползаю по стене на пол. Это самая жуткая угроза, которую я только слышала в своей жизни. Скажи он, что убьет меня, я бы и то меньше испугалась.

Раиль

Глупым мальчишкой меня еще никто не называл. Не находилось таких рисковых. А какая-то девчонка не побоялась.

Сначала это меня разозлило, аж до красных кругов перед глазами. Казалось, все в зале понимают, что она поет обо мне. Но после стало смешно. Уму не постижимо, как плотно эта пигалица подцепила меня на свой крючок. Но тем страшнее ее потерять…

Это для меня она — необходимость. А кто я для нее? Судя по всему, кошмар, от которого она надеется сбежать.

Я осознаю, что Анастасия со мной, лишь пока клетка надежно заперта. Но стоит приоткрыть дверь, и мой Соловей упорхнет. А что же я, смогу без нее, или сгнию заживо от тоски по той, кому не нужен?

Черт, что за мысли? Я никогда не был сентиментальным. Эта девчонка плохо действует на меня. Рядом с ней у меня разжижаются мозги. Нельзя позволять женщине управлять собой. Я сам буду управлять ею.

В конце концов, все поддаются дрессировке, в том числе такие упрямицы, как она. Надо лишь правильно подобрать воздействие. Кнут или пряник? Кнут мы уже опробовали, вышло так себе. Значит, настал черед пряника.

Утром захожу в спальню Анастасии. Она морщин свой аккуратный носик при виде меня.

— Ты же дал мне три дня, — напоминает.

— Верно, — киваю. — Я обещал не трогать тебя эти три дня, но я не говорил, что мы не будем видеться.

На ее лице читается разочарование разбитой надежды, которое я предпочитаю не замечать.

— У меня выходной, — говорю. — Сегодня мы едем в город.

— Мы? — переспрашивает она.

— Именно, — подтверждаю. — Я запланировал много интересного. Тебе понравится.

Анастасия неожиданно воодушевляется, в ее глазах появляется блеск. Я догадываюсь о ходе ее мыслей — она надеется, что в городе будет легче от меня сбежать. Ну-ну, моя хорошая, не будь такой очевидной, это скучно. Ты же не думала, что все будет так просто? «Просто» это вообще не наш случай.

— У тебя полчаса на сборы. Жду тебя в холле.

Я разворачиваюсь и ухожу, зная, что возражений не последует. Более того, Анастасия укладывается в двадцать минут. Сбегая по лестнице в холл, она улыбается. Не мне, а своим мыслям, но меня все равно пронзает.

Ох, это будет непростой день для нас обоих. Моей девочке предстоит очередное разочарование, она наконец поймет, что от меня не уйти. А мне… мне придется бороться с искушением. Не знаю, выдержу ли.

Первое испытание для меня — ехать рядом с ней в машине. Мы оба на заднем сиденье, ее голые коленки торчат из-под юбки в десяти сантиметрах от меня — протяни руку и коснешься.

Чтобы отвлечься, спрашиваю о том, как ей жилось в интернате. Она сухо рассказывает, что родителей не помнит, ее нашли совсем малюткой. С удочерением не повезло, но она ни на что не жалуется, ей и одной хорошо. Это, видимо, тонкий намек в мою сторону.

Ловлю себя на том, что мне нравится ее узнавать. Хочется больше ее мыслей и чувств, просто больше ее.

Анастасия. С ума схожу от ее полного имени. Оно звучит гордо и аристократично, хочется его повторять и повторять. Даже во время пика язык не повернется сократить его до обычного Настя. Так и буду выкрикивать — Анастасия!

Первый пункт в нашей программе — магазины. Везу ее на улицу с дорогими бутиками. Хочу приодеть свою куклу, чтобы она была самой красивой. Даже бриллианту нужна оправа.

В первом же магазине Анастасия теряет дар речи при виде платьев. Она прогуливается вдоль вешалок и осторожно касается плечиков, словно боится, что ткань рассыплется под ее пальцами. У тебя будет все самое лучшее, девочка, только подчинись мне.

— Что-то выбрала? — спрашиваю.

Она на миг замирает напротив бежевого платья с короткой пышной юбкой, а потом резко отворачивается.

— Нет, — качает головой. — Я не могу себе это позволить.

— Я могу, — отвечаю.

— Мне от вас ничего не нужно, — упрямится она.

В итоге гуляем по магазинам, как по музею.