Ты задолжал мне любовь - Эмилия Иванова

Помешкав, она ушла в ванную в состоянии безысходности.

Вскоре она вышла оттуда, вытирая полотенцем волосы и, глядя на меня, спросила:

— Что хочешь на завтрак?

— Без разницы!

Я очень завидовала Машиной решительности. В этом отношении я никогда не могла просто взять и отпустить, и это крайне отвратительно.

Иркутск — действительно подходящее место для жизни.

Темп жизни тут медленный, цены на жилье низкие, климат мягкий, и еда вкусная. Будь то улица города или пригород, вокруг потрясающие пейзажи. Весной повсюду цветут вишни и яблони, летом — степной миндаль, осенью все покрывается золотыми листьями, а зимой красиво запорашивается инеем. Неудивительно, что Виктор с самого начала советовал мне этот город для жизни.

Маша ела чрезвычайно много, особенно теперь, когда вынашивала ребенка, да и худеть теперь не нужно было. Тошнота у нее почти не проявлялась, так что все два дня мы только и делали, что гуляли и ели.

Спустя пару дней в Иркутске, Маша все же решила поехать в деревню и остаться на время там. Я не поехала. Как бы там ни было, мы с Русланом должны расставить все точки над «и».

Я купила билет на самолет обратно до Питера, а Маша — билет на поезд до деревни. Мы расстались на вокзале, после чего я села в машину и отправилась в аэропорт.

Помню, в детстве в нашем дворе постоянно звучала песня «Прощай». Тогда я не понимала, почему взрослые так любят ее. Она была довольно популярна. Сейчас я думаю, что эта песня олицетворяла молодость целого поколения, когда еще не было интернета, и возлюбленные делились чувствами в письмах.

Я слишком глубоко задумалась и не заметила, как в самолете на соседнее кресло сел Давид! Я обернулась и посмотрела на него лишь тогда, когда объявили о взлете.

— Эмилия, какая удача!

Я отвернулась, избегая его ухмылки, и занервничала. Он отлично разбирался в IT, так что ему не составило труда вычислить мое местоположение и занять соседнее место.

— Давид, что тебе нужно?

Я считаю себя совершенно заурядной женщиной, не стоящей того, чтобы он за мной бегал.

Он неспешно заговорил, уставившись на открывающийся в иллюминаторе пейзаж:

— Чувство сопричастности!

Чувство сопричастности?

Глава 104. Твоё чувство сопричастности исходит от меня?

Я насупила брови:

— Твое чувство сопричастности исходит от меня?

Он молчал, просто уставившись на меня.

Я ничего не понимала, поэтому также сохраняла молчание.

Полёт от Иркутска до Санкт-Петербурга длился больше шести часов. Давид любезно сел рядом со мной, но не сказал ни слова, весь полёт вместе со мной он тихо смотрел на мелькавшие за окном облака.

— Уважаемые пассажиры, мы прибыли в Санкт-Петербург… — раздался голос по радиовещанию самолёта, когда мы приземлились.

Я встала, протянула руки, чтобы взять чемодан с полки, но прежде чем я успела до него дотянуться, чемодан забрала пара белоснежных рук. В чемодане была сменная одежда, он не был слишком тяжёлым, но и не слишком лёгким.

Давид был выше меня больше чем на полголовы. Я взглянула на него, протянула руки, чтобы забрать чемодан, и произнесла:

— Спасибо!

Мужчина продолжал держать чемодан в руке, а другой рукой схватил меня. Я нахмурилась, инстинктивно хотела вырваться. Однако он придерживал меня:

— Людей слишком много, не безопасно.

Я снова насупилась:

— Я знаю, отпусти руку!

Он остался безразличным к моей просьбе, я несколько раз пыталась отнять свою руку, но он крепко сжимал её. Пассажиры медленно направились к выходу, мы последовали за толпой.

Вокруг послышался шёпот:

— Вау! Какой красавец!

— Не нужно сходить с ума. Разве не видишь: у него уже есть жена? К тому же, она беременна.

— Правда, как жаль, его жена — просто счастливица.

Давид посмотрел на меня с лёгкой улыбкой. Не обращая внимания на выражение его лица, я опустила глаза и последовала за толпой.

На выходе было много людей, мой живот был уже большим, и Давид намеренно заслонял меня. К счастью, вокруг было не так много людей, поэтому дорога была беспрепятственной. Выйдя с аэропорта, он сделал звонок, после чего отвёл меня на обочину.

Я слегка потеряла терпение, сказав:

— Мы уже вышли, отпусти меня! Я вернусь на такси!

Брат опустил глаза и посмотрел на меня блёклым взглядом:

— Я вызвал человека, чтобы тот встретил нас, я провожу тебя до дома.

— Не нужно, — я снова попыталась вырвать свою руку из его руки.

Когда я с усилием потянула его, он немного жёстко ответил:

— Послушай, акции «Demigroup» упали за несколько дней, хоть это ненадолго, но есть подкреплённые подкосом трейдеры. Ты только покинула «Demigroup», не исключено, что найдутся понёсшие убытки трейдеры, которые захотят свести с тобой счёты.

— Не нужно меня запугивать, «Demigroup» только неделю находится в зоне упадка, так что до этого не дойдёт

Я не спекулировала на бирже, поэтому не совсем разбиралась в этих вещах. И он посмотрел на меня как на идиотку.

У обочины остановился черный Бентли. Давид со мной больше не разговаривал, передал чемодан мужчине в черном, который вышел из машины, и затащил меня внутрь. Рядом с аэропортом было много машин, но в этот момент все люди оказались здесь, а я говорила много лишнего, что выглядела надменно и лицемерно, поэтому я без лишних слов села прямо в машину.

Давид сел ряд со мной, затем сказал шофёру:

— Едем в ресторан «Проспект».

Я нахмурила брови:

— Раз уж мы не едем в «Репинское», то я лучше возьму такси и вернусь обратно.

Сказав, я собиралась выйти из машины, но брат остановил меня:

— Уже время обеда, сама не голодна, до ребёнка тоже нет дела?

Я на секунду застыла, затем равнодушно произнесла:

— Я поем в «Репинском», там есть Таисия Ивановна.

Он холодно усмехнулся:

— Если я не ошибаюсь, ты, вероятно, не сможете есть по возвращении домой. В конце концов, Руслан находится в больнице уже более полумесяца, а ты остаёшься безразличной. Как ты думаешь, какой муж сможет выдержать такое равнодушие?

Говоря, Давид наклонился ко мне с двусмысленным жестом. Я отодвинулась от него, увеличив дистанцию между нами, и с отвращением сказала:

— Не факт, что я смогу съесть что-либо, находясь рядом с тобой!

— Сама ты можешь игнорировать меня. — Пока Давид говорил, его черные глаза мрачно смотрели в окно машины, уголки рта были приподняты с надменностью и высокомерием.

Я оглянулась и увидела знакомый черный джип, припаркованный недалеко от входа в аэропорт, окна машины были опущены.

Руслан!

Лицо мужчины, которого я