Академия Икс - Дарья Акти

Видимо, Гермиона выглядела плачевно, раз он с легкостью смог прочитать ее состояние. А чего она ожидала от ректора самой известной в стране академии? Он точно не мог им стать, не имея отменный ум и смекалку.

Были ли шансы, что он не догадался о настоящей причине ее бледного лица и рваного дыхания? Вероятно, догадался и искал подтверждения.

Она должна отвечать, иначе ей конец.

— О? Не думаю, что вы причините мне вред, мистер Реддл, — вежливо ответила Гермиона, выходя из лифта.

Приди она сюда в обычном состоянии, начала бы засматриваться на обилие стеклянных стен и кожаных элементов декора, но сейчас… сейчас ей было не до помпезных интерьеров. Она хотела поскорее взять себя в руки и убраться подальше от Академии Икс.

Завернув за очередную перегородку, она заметила за открытой стеклянной дверью просторный кабинет, окна которого выходили на строящееся для пуффендуйцев здание. Седрик много рассказывал о нем, когда речь заходила о его факультете.

Том впустил Гермиону внутрь и закрыл дверь.

— Впечатляет? — спросил он, заметив интерес к стройке.

Она дружелюбно улыбнулась и остановилась, ожидая разрешения сесть.

— Да, сэр. Наверняка академия вложила немало денег в этот проект. — Гермиона сложила руки на груди, ощущая легкий сквозняк. Видимо, где-то было открыто окно.

— Присядьте, — отстраненно сказал Том и показал на кожаный диван около рабочего стола. — Знаете, мисс Грейнджер, — продолжил он, когда Гермиона опустилась на мягкие подушки, — я наблюдал за вами. Вы очень талантливы.

«Я наблюдал за вами», — мысленно повторила она и интуитивно прижала колени друг к другу.

Том достал из ящика стола белый пакетик, размешал содержимое в стакане с водой и протянул Гермионе, склонив голову набок и открыв обзор на татуировку в виде проволоки вокруг шеи.

— Настойка боярышника. Улучшенная версия, — прокомментировал он, кивнув на стакан, но не заметив заинтересованности, добавил более холодно и серьезно: — Пейте, мисс Грейнджер.

Опять. Опять это звучало не как предложение. А как приказ, за неисполнение которого следовала немедленная кара.

С минуту она сомневалась в надежности предложения, но под гнетом внимательного взгляда сдалась и сделала несколько глотков сладковатой на вкус воды.

Ей стало лучше: сердцебиение замедлилось, дыхание выровнялось, всепоглощающая тревога начала сходить на нет.

Может, зря она сомневалась в его намерениях? Он просто ректор, решивший помочь студентке в трудный час.

«А я уже понапридумывала всякого. Хотя неудивительно, я стала свидетелем убийства», — сказала себе Гермиона и допила содержимое стакана.

— Спасибо, — вполне искренне поблагодарила она и прислушалась к ровному дыханию.

— А теперь расскажите правду, мисс Грейнджер. Что вас так напугало?

Вот он — вопрос, которого она хотела избежать.

— Я не…

— Я постараюсь вам помочь, обещаю, — перебил он, складывая перед собой пальцы. — Академия — это место, где каждый может рассчитывать на защиту, какое бы тяжкое преступление он ни совершил. Но вы же не преступница, мисс Грейнджер? — На лице появилась непринужденная улыбка, и Гермиона поймала себя на мысли, что Том выглядел привлекательно.

— Нет, я не преступница. — Впервые за последний час она позволила себе улыбнуться.

Он почему-то внушал доверие, разбивал крупицы сомнений на свой счет. Или она хотела в это верить, устав концентрироваться на панике и тревоге. Так или иначе, кому еще можно рассказать об увиденном, как не самому властному человеку в здании? Он без сомнений смог бы разобраться в ситуации.

Поставив стакан на стол, она глубоко вздохнула, чувствуя приятное тепло от настойки. И давно боярышник обладал таким быстрым и стойким седативным эффектом?

— Я видела убийство, — ровно сказала Гермиона, удивляясь непринужденности и спокойствию. — Полумна Лавгуд убила Дафну Гринграсс.

«Что? Я не хотела это рассказывать!» — взмолилась она, вжимаясь в подушки.

— Я проходила мимо аудитории на втором этаже и услышала голос Дафны, которая до этого разбила бутылку шампанского и порезала мне ногу, пытаясь запугать академией, — продолжила докладывать она, мысленно крича себе остановиться.

Руки опустились, ноги стали ватными, глаза постепенно закрывались, словно она вот-вот провалится в крепкий сон.

«Что происходит?!» — хотела выкрикнуть Гермиона, но вместо этого откинула голову на мягкую спинку дивана и расслабленно выдохнула.

— Хорошо, очень хорошо, мисс Грейнджер, — равнодушно сказал Том и встал. На его лице не было ни тени удивления или другой похожей эмоции. Он посмотрел на наручные часы и зашептал: — Сорок пять, сорок четыре… тридцать… десять.

— Обратный отсчет?.. Я не понимаю… — беззвучно проговорила Гермиона, пытаясь пошевелить рукой. Она оставалась в сознании, но тело не поддавалось никаким приказам мозга.

— Два… один.

И только он озвучил «ноль», как мир Гермионы перевернулся с ног на голову, даря ощущение нечеткой иллюзии, словно она находилась во сне. Том постепенно растворялся в дымке, оставляя после себя темноту и душащую сознание пустоту.

Она слышала его, но не видела.

— Зрение… где мое зрение?.. — словно в бреду шептала Гермиона, пытаясь прикоснуться к глазам.

Эффект боярышника прошел так же быстро, как и появился — паника моментально охватила сознание, заставляя сердце биться с бешеной скоростью, отдаваться неприятной пульсацией в висках.

Она не могла видеть, не могла шевелиться… что он с ней сделал? Что она выпила? Какой нужно быть дурой, чтобы добровольно принять в себя наркотик?

Громкий механический звук разрезал тишину. Он был похож на оповещение включения или выключения чего-то.

— О, мисс Грейнджер, не корите себя. Вы ни в чем не виноваты, — где-то отдаленно говорил Том.

В следующую секунду она почувствовала, как он поднял ее на руки и куда-то понес. Ей хотелось кричать и отбиваться, но ни голос, ни тело не подчинялись.

Она чувствовала касания, но не могла отреагировать.

— Опиши, что ты сейчас испытываешь, — приказал Том, переставая придерживаться вежливого тона. — Я хочу знать каждую деталь.

— Мне страшно, — будто не своим голосом ответила она, ужасаясь моментальной покорности.

— Каждую деталь, Гермиона, — повторил он и опустил ее на колени, поднимая руки над головой.

«Я ничего не скажу! Отпустите меня!» — хотела выкрикнуть она, но вместо этого смиренно продолжила:

— Я не контролирую тело, ничего не вижу, при этом чувствую ваши касания и могу думать. Я хотела сказать вам другое, но почему-то покорно отвечаю на поставленные вопросы, будто сама этого хочу.

— А ты не хочешь?

Гермиона почувствовала, как он сковал ее руки и обвязал чем-то похожим на веревку, но намного мягче и пружинистее.

— Не хочу.

— Очень хорошо. Я очень доволен тобой, Гермиона, — достаточно низко проговорил он, тяжело выдыхая. — Ты меня не разочаровала.

«Я не понимаю! Ничего не