Когда мы были осколками - Акация Блэк

Когда он понимает, что я записала наш разговор, в его глазах вспыхивает ненависть.

– Какая же ты сука, – шипит он. – Надеюсь, ты сдохнешь.

Он резко выпрямляется и бросается на меня.

Остальное происходит как в замедленной съемке.

Я нажимаю на курок, и раздается выстрел.

Из-за силы отдачи я отлетаю назад. Пуля попадает ему в правое плечо, и он падает на колени.

– Ты выстрелила в меня, – задыхается он, зажимая рану.

Кровь.

Так много крови.

Роняю пистолет, и он с грохотом падает на землю. Чувство такое, словно я вне своего тела, не здесь. Вижу себя в слезах и насильника, стоящего передо мной на коленях. Меня трясет. Запах пороха обжигает нос. Кажется, я в шоке.

Я выстрелила в человека.

Дэниел с глухим стоном падает на пол.

Кажется, я кричу, но звука нет.

Кислород покинул легкие, так как же я все еще стою на ногах?

Затем дверь распахивается. Замок поддается под ударом.

Лиам.

Маттео идет следом, закрывая дверь. Налитые кровью глаза Лиама находят меня. Наши взгляды встречаются. Мой – до смерти перепуганный. Его – разбитый, пылающий убийственной яростью.

Ненависть.

Прощение.

Любовь.

Он знает.

Лиам знает все.

Его грудь неровно вздымается и опускается. Челюсть крепко стиснута, глаза черные. Они скользят к оружию на полу, затем – к моим пальцам. И так как у нас одна душа на двоих, я слышу его немой вопрос: «Пожалуйста, скажи, что с тобой все в порядке?» И просто киваю, пока что-то внутри меня обрывается.

Дэниел визжит от боли у моих ног. Лиам моргает. Всего один раз. И в какую-то долю секунды все человеческие эмоции на его лице исчезают, сменяясь ледяным выражением.

Обычно насыщенный зеленый цвет глаз теперь не отражает ничего. С гортанным рычанием Лиам бросается на Дэниела. Хватает того за воротник и швыряет в стену. Бьет его снова и снова. Я замираю. Шок не дает мне пошевелиться.

Вокруг меня хаос. Стоны Дэниела, удары Лиама и Маттео, застывший как статуя.

– Лиам, НЕТ!

Я не понимаю даже, кричу ли. Горло жжет, в ушах звенит. Это все моя вина. Кровь брызжет отовсюду. Лиам в трансе – из его горла вырываются нечеловеческие звуки. Я больше не узнаю этого человека.

– Маттео, сделай что-нибудь! – умоляю я. – Он же его убьет.

Трясу его за плечи, но он не реагирует. Просто смотрит, как его друг убивает человека.

– Маттео, пожалуйста! – реву я. – Его же посадят в тюрьму.

Визжу так громко, что меня едва не тошнит. Обрушиваю град ударов ему на грудь, чтобы заставить его двинуться с места.

– Это его покаяние, – говорит он таким спокойным голосом, что кровь стынет у меня в жилах.

Качаю головой, уже ничего не соображая.

И бросаюсь к Лиаму, который уже сидит на Дэниеле, сжав его горло. Дергаю за руку и кричу до тех пор, пока не начинаю хрипеть.

– Не убивай его!

Но ничего не помогает. Лиам не отступает. Слезы катятся по щекам. Я теряю его.

– Ты обещал мне, что на этот раз мы останемся вместе…

Словно пробудившись от моих слов, он наконец поворачивается ко мне. И я читаю в его взгляде лишь беспредельный гнев. Но что меня поражает, так это скорбь в его зрачках. Дэниел кашляет, захлебываясь собственной кровью. Его лицо не узнать. Он весь точно тряпичная кукла.

Обхватываю руками лицо Лиама, чтобы вернуть к себе, привязать к реальности. Его щеки, шея и пальцы испачканы кровью. Когда наши взгляды встречаются, он смягчается, и я переплетаю наши пальцы, чтобы помочь ему подняться.

– Если ты убьешь его, мы никогда не получим свое «долго и счастливо», Лиам.

– Прости меня, крошка Луна. Прости меня. Прости меня. Пожалуйста, прости. Я не понял тогда.

Его голос – просто шепот. Он упирается лбом в мой и как мантру повторяет эту фразу. А затем овладевает моими губами. Его пальцы впиваются мне в бедра, а мои – в его затылок. Наши сердца, отчаянные, израненные, бьются друг за друга. Он возвращает кислород в легкие. Сила нашего поцелуя сотрясает изнутри. И в тот момент, когда он отрывается от меня, я чувствую это. Будто все в последний раз. Его измученный и пытливый взгляд изучает каждый сантиметр моего лица, словно желая унести с собой. Я резко встряхиваю головой.

– Пожалуйста, не делай этого.

– Он посягнул на самое ценное, что у меня есть.

Ногтями впиваюсь в его предплечья, когда он пытается отстраниться. Но он убирает их один за другим, и сердце у меня в груди разламывается пополам. Лиам наклоняется, чтобы поднять с пола пистолет. Джемпером он стирает отпечатки моих пальцев с рукоятки. Методично. Бесстрастно.

– Ты заставил меня влюбиться в тебя снова! – кричу я.

Он продолжает отступать во мрак, все дальше и дальше от меня. Я поднимаю телефон.

– У меня все записано, я пойду в полицию, Лиам. Он сгниет в тюрьме. Ему конец. А если он расскажет твой секрет, ему никто не поверит. Он просто неудачник. Мы найдем способ выйти из положения. Мы сильнее его.

Он колеблется – всего мгновение, – а потом ледяным голосом говорит:

– Отвези ее в пентхаус и позвони Моргану.

Между ними повисает густая тишина. Маттео кивает и направляется ко мне, а я прижимаюсь спиной к стене, выставив руки вперед, чтобы не дать ему приблизиться.

– Рапунцель…

– Заткнись, мать твою. Я думала, он твой друг. Я думала, ты мой друг, – рыдаю я еще сильнее. – Останови его, Маттео.

Словно не слыша мои мольбы, он ныряет ко мне со скоростью кошки. Его мощные руки хватают меня за талию и вытаскивают наружу. Я не чувствую земли. Тщетно сопротивляюсь. Лиам смотрит, как мы исчезаем за дверью. Я закрываю глаза: не хочу смотреть, как он теряет себя. Не хочу быть виной тьмы в его душе.

Не убивай его.

Выбери меня.

Останься со мной.

Мне так жаль.

Маттео несет меня на плече через парковку.

И тут звучит выстрел.

Глава 48. Лиам

♪ Train Wreck – James Arthur

– …Сэр?

Сидя в джипе Моргана, прижавшись виском к окну, я слышу его голос, но не могу выдавить из себя ни слова. Понимаю, что мы на подземной парковке пентхауса, что я должен пойти к Луне и убедиться, что с ней все в порядке, но ноги отказываются идти. Чувствую себя так, словно огромная тяжесть тянет тело вниз, в бездонный океан. Сколько бы Луна ни протягивала мне руку, умоляя держаться,