Откуда берутся дети?.. - Екатерина Риз

Вышла из квартиры и не спеша пошла вниз по лестнице,а Дима переступил порог и прикрыл за собой дверь. Посмотрел на Ксению, а таопустила глаза в пол.

- Ксюш, - позвал он.

Она заставила себя поднять глаза и посмотреть нанего. Взгляд вышел мученическим.

- Я заболела... Наверное, нагулялась вчера.

Куприянов молчал. Внимательно разглядывал её. Вкакой-то момент она не выдержала и ушла в комнату. Села на край дивана иприуныла.

Дима прошёл следом за Ксенией, хотел присесть надиван рядом с ней, но в последний момент опомнился и сел в кресло, в которомнедавно сидела Сазонова.

Они неловко помолчали, Куприянов видел, что Ксенияоткровенно томится, глаза старательно отводит и тихонько вздыхает, не зная, чтосказать.

- Не надо так расстраиваться, - попросил он. - Ничегоужасного не произошло.

- Да уж... - пробормотала Степнова. - Извини меня...я на самом деле не думала, что так получится.

Дима поморщился.

- Прекрати извиняться. За такое прощение не просят.Просто мы поторопились.

Она кивнула, по-прежнему глядя в сторону. Димаразглядывал её не меньше минуты, потом снова позвал:

- Ксюша... Мы поторопились или всё испортили?

Степнова заправила волосы за ухо, затем усталопотёрла переносицу. Всё это для того, чтобы потянуть время и подобрать нужныеслова. Она совсем не ожидала, что Дима явится к ней домой. Допускала, что онможет волноваться, хотя больше склонялась к тому, что Куприянов на неё злится.Но он не злился, а от беспокоился оказывается, и телефон обрывал в офисе, атеперь вот вместе со своим беспокойством к ней явился... Отношения выяснять. Ау неё на это нет ни сил, ни желания. Но он смотрел на неё и ждал... Опять от неёчего-то ждал, а ей стыдно безумно, даже посмотреть на него стыдно.

- Я не знаю, Дима... Мне жутко неудобно перед тобой.Я вела себя, как... Я же сама понимаю, насколько это было глупо! - неожиданнодля себя самой воскликнула Ксения. - Я не собиралась убегать, правда!..

Куприянов от её слов напрягся, скрипнул зубами, апосле невесело усмехнулся.

- Ты не собиралась убегать, - повторил он и дажеголовой качнул. - Значит, ты готовилась. Уговаривала себя?

Она похолодела. Ну вот, она опять его обидела. Нехотела, но ляпнула глупость, и Дима смотрит на неё теперь с горечью иосуждением.

Куприянов сжал руки в замок и уставился на них. Потомподнялся и подошёл к Ксении. Присел на корточки и попытался заглянуть в еёлицо.

- Давай начнём с того, что мы с тобой друг другуничего не обещали. И ты честно с самого начала меня предупредила... Поэтому уменя нет права на тебя обижаться. А по поводу вчерашнего... Думаю, у тебя былидля этого веские причины. Это ведь так? - Она посмотрела на него, а уголки губпоползли вниз. - Ничего страшного не случилось, - попытался Дима её успокоить.- И, наверное, ты поступила правильно. Лучше, чем раскаялась бы потом. Так что,прекращай страдать, слышишь?

Ксения слабо улыбнулась, а сама таращилась куда-то заего плечо, чтобы глазами с Куприяновым не встречаться. А он вдруг поднял руку иприкоснулся пальцем к её подбородку.

- Ксюша. Я приехал не для того, чтобы что-товыяснять, выпытывать у тебя, я просто за тебя беспокоился. И ещё я думаю... чтотебе будет легче, если мы сделаем паузу.

- Паузу?

Он ободряюще улыбнулся.

- Ну да. Давай дружно сделаем шаг назад, и не будемвспоминать про вчерашний вечер. Ты всё спокойно обдумаешь, примешь решение, имы с тобой поговорим. Думаю, так будет правильно.

- Почему ты всё это делаешь, Дим?

Он вроде удивился её вопросу.

- Потому что ты на самом деле мне нравишься, и у меняещё есть надежда. Ведь есть?

- Ты хороший, Дима...

Куприянов закатил глаза.

- Только не говори мне это!

- Почему?

- Потому что такое говорят в благодарность, а я ещёнадеюсь на что-то большее. - Он взял Ксению за руку и потёр большим пальцем еёзапястье. - Всё хорошо будет, я уверен. Но ты сама должна принять решение,понимаешь? Сама. Это самое важное... чтобы сама. Иначе ничего не получится.Друзья?

Дима протянул ей руку для рукопожатия, а Ксениянесколько секунд бестолково на неё таращилась, не зная, как поступить. Принятьего предложение? Забыть вчерашний провал и позор? Вот так просто? Поглядела наКуприянова, с сомнением. Встретила искренний взгляд и всё-таки почувствовалаоблегчение. Что он не злится, что не презирает и не смеётся, не возмущён еёглупым бегством... и даёт ей шанс успокоиться.

Осторожно подала его большую ладонь. Кивнула.

- Друзья.

Он опустил голову и легко прикоснулся губами к еёруке. Но тут же отстранился.

- Отлично. И пообещай мне, что не будешь большерасстраиваться, на тебе лица просто нет.

Он поднялся. Оглянулся, словно искал что-то, а потомстрого спросил:

- Ты сегодня ела? Хочешь, бутерброд тебе сделаю?

Он скрылся на кухне, а Ксения, наконец, перевеладыхание и облизала пересохшие от волнения губы.

Дима всё правильно понял, ей нужна была эта пауза.Без чувства вины и долга, чтобы всё снова разложить по полочкам и от этогопочувствовать успокоение. А сама бы она Куприянова попросить об этом нерешилась, побоялась бы ещё сильнее его обидеть. А он вот сам догадался и всёпонял... потому что он хороший.

Это, наверное, непросто - быть хорошим.

- Ксюша! - позвал Куприянов её с кухни.

- Я иду, - отозвалась она. Поднялась, оправила халат,пригладила волосы, а потом опасливо оглянулась. Услышала, что Дима на кухнепосудой гремит, и тогда быстро вытащила из-под одеяла журнал, с обложкикоторого улыбался Говоров. Подошла к стенке и, приподнявшись на цыпочках,сунула журнал в верхний ящик.

Сделала глубокий вдох, успокаивая дыхание, иотправилась на кухню.