Отпускай - Ольга Сурмина

В какой-то момент ей даже захотелось пойти вслед за ним. Догнать, спросить: «Нейт, ты точно в порядке?», хотя тот только что вновь выдал сцену ревности и подозрений, на какую не имел права. Фастер чувствовала печаль, обиду, и все еще осколки стыда и раздражения, однако, все равно хотелось догнать. Обнять со спины костлявыми руками, и сказать: «все нормально». «Мы не вместе, но ты все еще не один». Почему-то очень больно было видеть, что ему больно.

Просто невыносимо. И все равно она стояла, как вкопанная, не сходя с места.

* * *

Отчего-то Штайнер не брал трубку вечером. Телефон влажнел в мокрых от нервов ладонях, и Фастер все время вытирала его о плед. Стемнело, вдоль дорог мотались автомобили, их шум раздавался в квартире намного сильнее, чем в доме. Провожали друг друга желтые фары.

Не брал трубку, и в горле вновь рос ком. Билось сердце в тревожной тахикардии. Обиделся? Больше не хочет видеть? Но почему тогда просил позвонить вечером?! Ни на одну СМС с просьбой набрать её не было ответа, и, сидя на небольшой мягкой кровати Эмма чувствовала, словно сидела на камнях. Мокли ресницы, холодок полз по узкой спине. На закусанных губах проступали капли крови. Куда пропал? Почему?

«Нейт, если ты специально, я убью тебя» — шептала она себе под нос, но ни капли не верила своим же словам. Такой, как он не проявит халатность. Мужчина не мог забыть об этом, он мог…

…забить?

В очередной раз Фастер закусила губу, и капля крови упала на холодную постель. Страх носился по тонким венам. Может, ему стало настолько плохо, что он забил. А, может, ему плохо, и он потерял сознание. Или случайно подрался с кем-то, или…

Пальцы скользили по экрану смартфона, вбивая в поиск номера местных моргов и больниц. Ноги после каблуков дрожали, страшно было ехать, сломя голову, в дом, особенно если Штайнер на самом деле не хотел её видеть, поэтому Эмма судорожно набирала морг. Просто удостоверится, что его там нет. И что в больнице нет, значит, наверно, загулялся… или не хочет её видеть после «ненавижу», что более вероятно. Фастер с трудом верилось, что кто-то мог победить Нейта в уличных драках. «Криминальное» прошлое детского дома сделало его монстром физического насилия, и форму Штайнер не терял. Девушке очень хотелось верить, что на улице ему никто, даже при желании, не мог существенно навредить.

Всякий раз, когда в морге на имя, фамилию, и описание внешности Эмма слышала отказ, она выдыхала кусочек своего страха. Однако, руки все равно чуть-чуть дрожали. Затем в больнице, где на другом конце раздавался тусклый, поникший голос работницы ресепшена, потому что дело шло к ночи.

«Да, поступил сегодня вечером» — вдруг выдала девушка. «Привезли чуть больше часа назад».

Тут же потемнело в глазах. Телефон выскользнул из рук.

Вещи вываливались из мокрых ладоней, пальцы не удерживали даже связку ключей, словно в одночасье руки потеряли обретенную силу. Синело в глазах, подкашивались колени, словно не было никаких занятий в зале. Все внутри испарилось, растрескалось и рассыпалось в пыль. Во тьме коридора Эмма завязывала шнурки на кедах, потому что с непривычки никак не могла найти выключатель. Не хватало сил увидеть насквозь темноту.

Чтобы включить свет.

Она путалась в этих несчастных шнурках, в итоге, наплевав на них, и небрежно запихав под язычок. Замкнула квартиру, бегом понеслась к лифту, пока сердце неустанно наращивало удары в минуту. В ушах раздавался звон, воздуха не хватало.

Какого черта сильный, здоровый Нейт делает в больнице? Отчего с ним вечно что-то происходит, а Фастер узнает обо всем в последний момент?

Дрожал подбородок. Пожить спокойно, глядя на проезжие в ночи авто не получалось, успокоится тоже. Даже полноценно отпустить прошлое не получалось, что уж говорить о самом близком человеке. Стены лифта словно сдавливали, жутко скрипели, пока смыкали и размыкали пресс тяжелых дверей.

Ей было все равно, если в попытке бежать она упадет, разобьет колени. Все равно, если это случиться дважды, трижды, четырежды. Мокрая от страха и напряжения Эмма заскочила в такси, и автомобиль тронулся. Шумел летний ветер, слегка мерцали фонари.

Путь до больницы казался вечным. Дрожали на руках холодные пальцы, пока сжимали сарафан. Укачивало. Тошнило. Сквозняк из приоткрытого окна заставлял зябнуть, но девушке было все равно, если она заболеет. Плевать на простуду, когда в беде близкий человек.

Её подвезли с тыльной стороны медучреждения. Со стороны стоянки, где была всего пара машин, глядя на одну из них, Фастер широко раскрыла глаза.

А ведь точно. Доктор же, вроде как, работает ночами в морге, поэтому его средство передвижения стоит здесь. С одной стороны, от этой мысли было заметно легче, а с другой… С другой карикатурный сон медленно воплощался в реальность, и от этого по спине полз холодный озноб. Ночь, она его ищет среди одинаковых коридоров, белый халат. Чья-то рука приветственно машет ей из чужого рукава.

На ватных ногах Эмма помчалась ко входу. В холле горело всего несколько ламп, иногда на улице раздавались сирены. На ресепшене сидел всего один человек, женщина в толстой зеленой форме, которая подозрительно косилась на вход. Мертвецов в это время суток ей доводилось видеть чаще, чем живых пациентов. Не всегда, но…

— Нейтан Джерт Штайнер, двадцать восемь лет!!! — Выпалила Фастер, кашляя на ходу. — Я — родственник!! Где он, что с ним?! Я звонила, мне сказали, он…

— Одну минуточку. — Ленивым, но строгим голосом сказала женщина, глядя в монитор. — Родственник? Жена? Сестра?

— А, ну, невеста. — В горле разрастался ком. — Невеста. Эмма Андреа Фастер.

— Здесь подождите. — Сотрудница кивнула на кушетку рядом с раскидистым фикусом. На тех же ватных ногах Эмма побрела к ней, и тут же рухнула, со лба упало несколько капель пота на больничный кафель.

Послышался тихий звук быстрых нажатий на объемные клавиши толстой клавиатуры.

Должно быть, сейчас к Фастер кто-нибудь выйдет. Покачает головой, скажет неутешительную новость. Какую? Может, у Нейта была еще аневризма, и теперь случился инсульт. Может, у него было еще что-то, что он, как обычно, скрывал. Прятал под подушкой вместе с сестрой, проектом плотины и всем прочим.

Вскоре на этаже показался высокий, озадаченный человек в белом халате, чьи прямоугольные очки чуть сверкали из-за света. Он усталым взглядом окинул девушку, однако, та не могла выдавить из себя ни один вопрос. Просто сидела