Ценный - Билли Блум

Конечно, он не узнает здесь никого. У нашей продюсерской компании есть несколько шоу на крупных телеканалах, и эта вечеринка — способ познакомить их всех друг с другом. Меня никогда не приглашали, но я слышала, как высшее руководство говорит о том, что посты в социальных сетях после таких мероприятий приносят результаты, которые полностью оправдывают стоимость вечеринки.

Генри выглядит раздраженным, когда молодая звезда по имени Лэйни с яхтенного шоу просит сделать селфи.

— Что это, черт возьми, такое? — Генри обиженно смотрит на меня.

Я нахожусь неподалеку, болтая с Грейслин, участницей другого шоу, над которым я работала в этом году, и ловлю его взгляд. Лэйни бросает на Генри любопытный взгляд и, решив, что он шутит, похлопывает его по руке.

Она достает свой телефон и высовывает язык, пока они фотографируются.

Генри хмурится, но при этом умудряется выглядеть сексуально.

— Ты знакома с моей девушкой, Хлоей? — спрашивает он, срочно маша мне рукой.

— Одну минуту, — говорю я Грейслин, направляясь к нему.

— Привет, Лейни, — тихо говорю я.

— Ты его девушка? — спрашивает она, вскидывая брови.

Так получилось, что я знаю о Лейни гораздо больше, чем мне хотелось бы, ведь я снимала один из первых сезонов шоу, что означало слежку за ней с камерой, пока она спала с половиной команды и некоторыми гостями на яхте.

— Конечно, она, — защищается Генри, обхватывая меня за талию.

Его пальцы ложатся на небольшой изгиб моего бока, и это место становится очень чувствительным. Я чувствую, как по моему телу пробегают искры, как сегодня, когда он схватил меня на доске для серфинга. Если бы я не знала ничего лучше, я бы задалась вопросом, что на него нашло.

— Вау. Тебе повезло, Хлоя, — Лейни фальшиво улыбается.

— Это мне повезло.

Генри наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Я изо всех сил стараюсь выглядеть совершенно естественно, а не потрясенной обжигающим жаром его губ.

— Детка, это наша песня, — он поворачивается к Лейни. — Извините меня. Мне нужно потанцевать с моей женщиной.

Мы выходим на танцпол и обнимаем друг друга.

— Наша песня — «Хлопкоглазый Джо»? — с любопытством спрашиваю я.

Генри широко улыбается. Впервые я вижу, как Генри широко улыбается.

— Как мы вообще будем под это танцевать? — смеюсь я.

— Без понятия. Может, мы станцуем медленный танец? — предлагает он.

Генри хихикает и раскачивает нас из стороны в сторону, совершенно не в такт.

— Как тебе это? — спрашиваю я, чувствуя, как все внимание обращено на нас.

— Совершенно ужасно. Все смотрят на нас. Наверное, они смотрят на то, как великолепно ты выглядишь, — шепчет он мне на ухо, дыхание приятно щекочет кожу.

По позвоночнику пробегает приятная дрожь.

— Если ты будешь повторять это слишком часто, я, возможно, начну тебе верить, — признаюсь я.

— Тогда мне следует повторять это чаще. Хлоя, ты великолепная женщина. Любому мужчине повезло бы быть с тобой.

Мне кажется, что мое сердце перестало биться. Даже если он это говорит, я знаю, что это не значит, что я ему нравлюсь. Мне приходится напоминать себе об этом, чтобы не потеряться в нем.

После еще нескольких танцев мы решаем, что пора заканчивать на сегодня. Поднимаемся на площадку, и у меня сводит желудок, а в ушах бьется пульс. Дверь моей квартиры приоткрыта, и это пугает меня.

Генри тянет меня назад, обнимает и прижимает палец к губам, внимательно осматривая площадку. Затем он защищает меня и медленно толкает дверь. Это однокомнатная квартира, так что проверять нужно только шкаф и дверь в ванную. Но он входит внутрь, как будто выполняет секретное задание. Когда он решает, что все в порядке, закрывает и запирает входную дверь.

— С дверью внизу все в порядке. Она была заперта, — говорю я, но чувствую некоторое беспокойство.

— Ты уверена, что закрыла ее до конца, когда уходила? — спрашивает он.

— Определенно. Я помню, что прищемила большой палец кольцом от ключей, — киваю я, поднимая руку, чтобы показать красную отметину.

— Ты думаешь, это мог быть Роб, твой сосед? — спрашивает Генри.

Я киваю, сглатывая комок в горле.

— Это ты сделала? — спрашивает он, указывая на кухонный стол.

Когда мы вошли, я совершенно не заметила, что на столе лежит одна красная роза, все лепестки которой оторваны и аккуратно уложены вокруг стебля.

— Что это, черт возьми, такое? — задыхаюсь я от увиденного.

Все в этом сообщает мне о том, что злоумышленник, проникший в дом, не спешил. Как будто хотел, чтобы я знала, что ему здесь комфортно и нет срочной необходимости.

Генри осматривает следы.

— Ты уверена, что у тебя нет ревнивого бывшего парня или что-то в этом роде? — спрашивает он, сложив руки на груди.

Я качаю головой.

— Я уже говорила тебе, что никогда ни с кем не встречалась. Хотя, было несколько дерьмовых свиданий, но никто из них не знает, где я живу.

Он нахмурился.

— Это чертовски жутко. Нам нужно позвонить в полицию.

Я качаю головой.

— Уже поздно. Им понадобится целая вечность, чтобы добраться до этой части города, если они вообще приедут.

— Возможно, ты права. Сфотографируй на телефон этот маленький арт-проект и отправь им позже. Утром ты позвонишь в полицию. Но сейчас, я не хочу, чтобы ты оставалась здесь.

То, как он это сказал, трогает мое сердце.

— Мне больше некуда идти.

— Пойдем со мной.

Он делает шаг ближе ко мне. Мой мозг работает как игла, соскребающая с пластинки.

— В отель? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Ты уже останавливалась у меня. Все будет точно так же.

Я несколько мгновений думаю об этом. Честно говоря, я не хочу здесь оставаться. Киваю в знак согласия.

— Давай я соберу кое-какие вещи.

Глава 7

Хлоя

— Генри? — спрашиваю я, когда мы входим в его номер.

— Да? — он берет у меня сумку и ставит ее на комод.

— Здесь только одна кровать, — замечаю я.

Он не смотрит на меня. Вместо этого он обводит глазами комнату, обращая внимание на все, кроме меня.

— Это проблема? — спрашивает он.

— Мы можем попросить их принести одну из этих раскладушек, чтобы было удобнее, — качаю головой я.

Генри аккуратно складывает нашу обувь в шкаф и включает прикроватный светильник.

— Мы и раньше делили жилье. Но никогда — кровать.

Это правда.

— Мы можем сделать барьер из подушек посередине, если тебе станет легче.

Я смеюсь с его слов.

— Я не беспокоюсь о том, что ты попытаешься что-то сделать. Ты — последний человек, о котором я бы беспокоилась.

По какой-то причине на его