Vanitas - Дарья Шварц

Кивнул на прощание, развернулся на пятках и ушел вверх по коридору. Люции и Виктору оставалось только кланяться ему в след. А когда спина монаршей особы скрылась за поворотом, они выпрямились и встали друг напротив друга, словно дуэлянты перед схваткой.

— Чего ты хотела? — резко спросил Виктор. Он похож на Изабель. Загорелая кожа, жёсткие волосы цвета песка в пустыне, золотистые глаза, но не было в нём её мягкости, доброты, любви к ближнему. Он напоминал скалу, крепкую и холодную.

— Поговорить.

— Говори.

Люция задрала голову, чтобы смотреть ему в лицо. Грозный взгляд, резкие скулы, орлиный нос, грубый подбородок и на удивление мягкие губы. В кого ж он такой мужественный уродился?

Когда-то Люция боялась, что именно Виктор первым раскусит её суть, но… нет.

— Я хочу попасть в Двор Войны, — на одном дыхании выпалила она. — Я слышала, что принц Кейран отбирает к себе талантливых мечников. И если я хорошо покажу себя на турнире, а ты, как его правая рука, замолвишь словечко, я смогу…

— Нет, — отрезал Виктор.

Люц задохнулась от возмущения и вспылила:

— Что, нет? Нет — не замолвишь?! Нет — слухи лгут?! Нет…

— Нет — не сможешь, — снизошёл до пояснения братец.

Люция яростно закусала губы, сжала-разжала кулаки, посмотрела по сторонам, лишь бы успокоиться и не орать. Виктор не оценит капризные вопли, а вот любопытные горничные — вполне. Не хватало ещё породить волну слухов о соре Грейванов из-за делёжки Кейрана.

— Мне нужен статус, — понизив голос, призналась Люц. — Официальный статус при Дворе. Ты сам знаешь! Я не могу вечно болтаться ни там ни сям, а Двор Мечей… — она стиснула зубы, — Двор Мечей…

«Бесполезные придурки!» — крикнула в мыслях, но вслух выражаться не стала: Виктор этого терпеть не может, ведь любое проявление эмоций — слабость. А быть слабым в жестоком обществе терринов — непозволительная роскошь.

Однако братец без слов понял, что она имела в виду.

— Я сказал — нет.

Как же бесит его краткость!

— Почему? — почти рычала она.

— Ты не убийца, — спокойно просветил Виктор. — И не воитель. Тебе не место на войне. Оставайся при Дворе принца Далеона и не рискуй. Учись, пляши, развлекайся. Живи как нормальная лэра.

— Но я несса, — вякнула Люц и сникла под строгим взглядом мужчины.

— Всё может изменится, — уклончиво ответил и невольно стиснул рукоять меча на поясе. — Если так хочешь утвердиться в статусе — выйди замуж. Война — не место для красивых девчонок.

Люция поражённо ахнула. И пока переваривала неожиданный комплимент и крайне скверную идею с замужеством упустила момент для возражений или торга — Виктор ушёл.

А она осталась. Одна. Посреди коридора. С бурчащим от голода животом.

Как дура.

— Да пропадите вы все пропадом!

Глава 2. Об опрометчивых поступках

Испокон веков на Терре помимо людей проживало десять известнейших видов терринов: деймоны, андерлинги, звероморфы, амфибии, спригганы, сильфы, сиды, дриады, гномы и фарси. Есть и другие, менее известные и малочисленные, а есть монстроподобные. Лишённые полноценного разума, одержимые инстинктами. Магические звери.

Низшие террины.

Но после войны, развязанной Магнусом Ванитасом из рода деймонов, численность всех терринов сократилась в разы, а некоторые без того мелкие кланы вымерли. Например, фарси.

Фарси были мирным кочевым племенем.

Свободные артисты. Дикие танцоры. Оплот полукровок.

При чём тут последнее звание? Легко объяснить:

К полукровкам по всей Терре отношение паршивое. Их не принимают ни люди, ни террины. Для первых они слишком чужды, непохожи, пугают внешностью и магией. А для вторых — человечны и слабы. А ещё служат напоминанием того, что магия постепенно исчезает из мира, вымывается из крови, ослабляет поколение. Раз за разом, раз за разом…

Полукровок ненавидят везде.

Кроме клана «бродяг».

И заветная мечта почти любого полукровки — найти фарси и присоединится к ним в вечном путешествии. Обрести дружную семью.

Фарси принимают всех страждущих с распростертыми объятиями. Дают кров, дают поддержку, дают занятие для заработка.

Их дом — дорога, их товарищ — лютня, их жизнь — пляска по степи, по лесам, по городам и селам, для себя и для зрителя. Они зарабатывали на представлениях, на цирковых номерах, на трюках, на гаданиях. О-ох уж эти гадания… на картах, на костях, на рунах, на кофе, на воске, на печенье, на ядрёном вареве в котле и на всём, чём только можно.

Предсказания, пусть и казались шуточными, часто сбывались.

«Прародитель фарси, древний дух Фэй, благоволит своим детям и приоткрывает для них завесу грядущего» — так гласит легенда из летописи. И отчасти она правдива, ведь все фарси наследуют дар прорицателя и во снах зреют своё прошлое или случайное будущее.

Послания о будущем бывают просты и понятны, как пять статэров, но чаще всего они зашифрованы. Символом, знаком, метафорой. Умение грамотно трактовать послание определяет талантливого фарси, отличает от неуча и новичка. Ведь дар даётся каждому, но не каждый способен им правильно распорядиться.

Прорицание — спорный и неоднозначный дар. Ему благоволит случай: фарси не могут по своему желанию получать конкретные видения. Потому он не шибко ценится у терринов, и порой больше мешает, чем помогает.

Но по-настоящему прославились кочевники не гаданиями, а танцами с мечами. Сочно, зрелищно, красиво. И воистину смертоносно в реальном бою.

Искусство это передавалось детишкам с малых ногтей, вот только к нему прилагалось дурацкое учение — не причини вреда ближнему. Владей силой, но не используй. Защищай, а не нападай.

Глупое, глупое, глупое учение!

Из-за него мама до последнего не бралась учить Люцию магии, пусть та и текла в её венах, была её частью, могла защитить в трудный момент. Мама боялась, что дитятко случайно применит силу во зло. Пусть лучше малышка подрастёт, поумнеет, пропитается убеждением «не убей» и только затем изучит элементарные чары.

Но момент этот так и не настал. А мама прогадала.

Они все прогадали.

В тот зимний день фарси как обычно разбили лагерь на подступах к сельскому городку. Расставили шатры, пестрые торговые тенты, выложили товары, сколотили сцены, сложили большие костры, настроили гитары и отгладили пёстрые наряды. Все готовилась к очередному ярморочному торжеству на ближайшую тройку дней.

Детишки беззаботно играли в салочки, махали деревянными кинжалами. Родители с улыбками наблюдали за ними и, беспечно болтая с друзьями, разгружали караваны.

Ничто не предвещало беды.

Пусть слухи о мировой войне и доходили до кочевников, никто из них всерьез не думал, что однажды напасть коснётся их мирного племени.

Они явились