Мой азиатский принц 3 - Ива Лебедева

в боковой дворик с наказом помолиться о здоровье семьи. А с мальчиком, мол, надо разговаривать наедине, иначе духи разгневаются и сбросят вызов. Откуда мне знать, что именно моя мама уже успела ей рассказать? Более чем уверен, что эта «шаманка» не раз устраивала ей сеансы супердорогой психотерапии, так что не удивлюсь, если она даже моих котов знает поименно.

— Душа далекого мира. Так вышло, что в этом мире не было тебе пары. Поэтому ты и спал, воспринимая все вокруг как холодный сон. И чтобы тебя пробудить, ей пришлось умереть дважды.

Чего⁈ Мама точно ничего не могла сказать ей про «душу из далекого мира».

— Твое желание верное. Потому что если она не вспомнит, то надолго не задержится.

Или же эта мудан настолько искусна в придумывании мистических историй. Ведь к ее словам легко можно приплести ситуацию с Кирэн и ее потерей памяти, о которой не то что моя семья — вся Объединенная Азия знает благодаря стримам. А про мою отчужденность матушка точно ей жаловалась. Вот и натягивает сову на глобус.

— Что значит «не задержится»⁈ — Да демоны ее дери, эту старую мымру в дурацкой шляпе! О чем она говорит⁈ Мне это не нравится!

— То и значит. Душа пойдет дальше, ждать тебя за гранью, а ты… снова уснешь. Впрочем, ждать ей недолго придется, — промямлила она словно про себя. — Тоже хороший исход. Относительно. Некоторым и такого не дано.

— Я не хочу, чтобы она уходила. — Выдавить эти слова сквозь стиснутые зубы оказалось неожиданно трудно.

— Тогда заставь ее вспомнить обе жизни и одну нежизнь. Одну жизнь она и так помнит, но надо помнить обе.

— Это как⁈

— Не знаю. Духи говорят — ты должен сам догадаться.

— Как я могу догадаться, если даже не понимаю, что такое две жизни и нежизнь⁈

— Иногда душа приходит в мир слишком рано. Она еще слаба, не вызрела, как семя внутри плода. И тогда она живет словно глупая птичка, почти не осознавая себя. Такие люди до старости остаются детьми.

— Семя? Плод? — Я окончательно запутался. — Вы что, хотите, чтобы она побыстрее родила? — Ну матушка, ну дает. Такая многоходовка ради внуков! Заставить Кирэн все вспомнить и для это «приземлить» ее бытовыми проблемами!

Шаманка меня даже не слушала, она продолжала монотонно рассказывать:

— Они могут быть умны, но не умеют применять свой ум. Могут любить, но не умеют эту любовь проявлять. Они наполовину здесь, а наполовину еще там. И кажутся слишком странными… отталкивают людей, прячутся от них. Такая душа не могла стать тебе парой. Никому не могла. Поэтому она ушла, чтобы созреть и многому научиться. А когда пришло время, она вернулась. Но это сложно… поэтому душа опять вернулась не полностью. И если она не вспомнит все уроки, то опять уйдет.

— Всё? — устало уточнил я. Голова шла кругом, то ли от навязчивого тяжелого запаха благовоний, то ли от целой горы слов, высыпавшейся на мою голову.

— Сделай так, чтобы она вспомнила обе жизни и нежизнь. Тогда она останется с тобой.

— Еще раз. Как — так? Ах, точно, самому угадать. — Я потер переносицу. — Духи сказали.

— Это только тебе решать, дракон. Это твоя родственная душа, твоя пара.

Выдав это очень умное заявление, шаманка неожиданно закатила глаза и осела, чуть не клюнув носом в низенький столик между нами.

То есть мать заплатила годовой бюджет мелкой компании, чтобы мне сказали «решай и придумывай сам». Великолепно. Что, гуй вас побери, значит «две жизни и нежизнь»⁈ Какая еще душа-птичка? Что мне вообще дает эта информация? Куда и как ее применять?

И если… если я вдруг решу принять эту муть всерьез… если Кирэн и есть Кристи… так. Надо все обдумать, разложить по полочкам и понять логику.

Глава 12

Кирэн

— Дурдом. С ушками, — прокомментировала я.

И даже бровью не повела, когда на меня дружно зашипели сразу с нескольких сторон. Со стороны Мейрен, со стороны стаффа группы и со стороны котов, среди которых далеко не все были рады нашествию. А еще на некоторых, наиболее спокойных и флегматичных, тоже надели ободки. Да-да, с ушками! Четырехухие коты. Боже, за что?

— Трансляция уже идет! — Шипение сестрицы сменилось тихим рыком.

— И что? — Я пожала плечами и, проходя мимо, слегка дернула за ярко-красный вихор на макушке Феникса. Очень уж соблазнительно он торчал, прямо как вопросительный знак.

— Эй! — возмутился «один из самых красивых айдолов поколения».

— Сам такой. А кто меня за косичку дергал полчаса назад? Вот и получай страшную мстю!

— Мстительная какая, — пробухтел красноволосый, продолжая обнимать огромного и очень пушистого перса-экзота. — Вот мы тебя поцарапаем! Правда, Пушочек?

И они с котом дружно вздохнули под шквал звоночков, мультяшных вскриков, не менее мультяшного мяуканья и прочих звуков, которыми обозначались реакции зрителей в общем чате.

— Прошу вас не прикасаться к юношам во время трансляции. Вам же не хочется заполучить себе еще несколько агрессивных сталкеров из их сасэнов? — сказал настоящий шпионский микрофон в ухе. Этакая микротаблетка, которую я долго не хотела запихивать — а вдруг эта приблуда размером с четверть ногтя так и останется внутри? Парням из стаффа пришлось прямо на себе показывать, что обратно достать его можно очень легко при помощи специального магнитика.

Я пожала плечами и стала дальше пробираться через мохнато-айдольные дебри к своему рабочему месту, возле которого почти что в обмороке сидела Мяо.

На самом деле, строгий голос в наушнике был и прав, и не прав одновременно. В «обычной жизни» во время обычной трансляции девушкам действительно лучше айдолов не трогать, потому что фандом страшно ревнив.

В нашем же случае есть одно большое но. Вот уже полчаса как чат разрывается от писка, визга и донатов на тему «Цзе, обними от нас Феникса!» или «Цзе, потискай от нашего имени нашего маленького лапочку Мо Юя!», а то и «Цзе, сними с Сан Бо футболку! Мы хотим кубики!».

И я обреченно понимала, что тискать придется, даже если мне не очень-то и хотелось. Публика требует хлеба и зрелищ!

А в ухе бухтел какой-то строгий редактор, которому еще не успели передать новые указания. Но не спорить же с ним? К тому же я далеко не все «заказы» буду выполнять. Например, ничего ни с кого снимать точно не собираюсь.

А вообще, интересно получилось. Причем само собой. Фандом «Зоопарка» как начал называть меня «цзе», так и привык. И не только называть, но и… м-м-м… как бы… короче, я