Отпуск на фоне развода. Ее счастливый билет - Виктория Борисовна Волкова

Безответственно обрушила на них стрим о разводе. Что же теперь делать? Беляев обязательно воспользуется моей ошибкой и выставит меня самой настоящей стервой, которая только о хайпе и думает.

Открываю сообщения Влада. Читаю бегло и напарываюсь взглядом на последнее.

«Девочки у моих родителей. Они хотят жить со мной. А ты, хайпожорка, останешься ни с чем».

«Встретимся в суде», – отвечаю на автомате. Словно больная бреду к дивану. Ложусь на него без сил. Закрываю глаза и никак не могу понять, где я допустила ошибку. Почему не разглядела вероломную сущность Беляева раньше? Почему слепо доверяла ему и ни разу не заподозрила в измене?

Глава 12

Глава 12

Прикрыв глаза, надеюсь уснуть. Проваливаюсь в красочный сон. Бреду по джунглям, любуюсь лианами и какими-то диковинными цветами. А потом поднимаюсь по старым высоким ступенькам вверх. Хватаюсь пальцами за каменные перила, увитые лианами. Запрокидываю голову вверх, смотрю на храм на горе. Видимо, я иду к нему. Но когда остается лишь пара ступенек, кто-то сверху ударяет меня по голове молотком. И я падаю. Не скатываюсь кубарем вниз, а парю в воздухе. Над джунглями, над храмом. И просыпаюсь от резкой головной боли.

Плетусь на кухню попить водички. Половицы еле слышно скрипят, словно старый дом разговаривает со мной.

«Дети поймут. Должны понять», – уговариваю себя. Наверняка Беляев оговорил меня, выставил в дурном свете. Но я буду бороться и верну доверие дочек.

Снова горло перекрывает вязкий ком. Мысли путаются. И я задыхаюсь, будто мне не хватает воздуха.

Кутаюсь в плед и выхожу на крыльцо. Сажусь на деревянные ступеньки, прикрываю глаза и дышу. Вдох-выдох, и снова вдох. Иначе просто сойду с ума.

Не ожидала я такого от Беляева. Думала, мы любим друг друга и счастливы в браке. А оказалось…

Видимо, мой муж заранее готовился. Просчитывал ходы, исподволь настраивал Марину. Она еще грешит подростковым максимализмом. И у нас с ней постоянно были мелкие стычки. Из-за разбросанных вещей, немытой посуды и плохих оценок.

Раз чуть до отчисления из колледжа дело не дошло.

А Беляев всегда в любой ситуации вставал на сторону Марины. Даже в голову не приходило, что мне назло!

Наоборот, такое распределение ролей казалось правильным. Как по старому сценарию «добрый полицейский – злой полицейский». И когда Влад уходил с дочкой в библиотеку поговорить по душам, я, наивная дура, почему-то думала, что он на моей стороне и пытается втолковать нашему ребенку прописные истины.

А оказалось…

Так быстро ничего не происходит. Сначала человек удивляется, задает вопросы и только потом принимает решение. Должно пройти время. Но судя по эсэмэске Марины, она давно на стороне Влада.

Хотя я никогда не делила детей и к себе их не перетягивала. Справедливо считала, что дочкам нужны и отец, и мать. Но видимо, Беляев давно все решил для себя. И точно знает, за какие ниточки дернуть. Ведь никто не сделает больнее, чем самый близкий человек.

Что теперь делать? Вся надежда только на Илью. Может, у него получится отсудить детей. Пусть Беляев подавится всем имуществом. Пусть спит на нашей постели с Таней или с Ирой, пусть едят из наших тарелок, и пусть его подружки носят мои тапки. Плевать. Я себе заработаю. Лишь бы детей вернул.

Хотя бы Каролину!

Она еще маленькая. Ей трудно будет без меня.

«Прямо с утра поеду к свекрови и заберу младшую», – решаю, поплотнее закутываясь в плед. – Ребенок мой. Не отдать не имеют права», – всхлипываю я и в который раз поражаюсь прыткости Беляева. Не поленился же среди ночи поехать в лагерь за дочками!

«Или он забрал их раньше?» – обжигает тревожная догадка. Как бы узнать?

Дождавшись шести утра, звоню матери. Она встает в пять, поэтому мой звонок ее не побеспокоит.

– Что ты наделала, Милена? – всхлипывает мама вместо приветствия. – Помирись с Владом, пожалуйста. И живите мирно. Он все осознал…

– Он был у вас? – интересуюсь устало.

– Да, приезжал среди ночи. Плакал. Говорит, его подставили, – тараторит мама. – Милена, девочка, ты должна быть мудрее…

– А кто подставил, мам? Он не говорил? – усмехаюсь криво. – Ира или Таня?

– Что ты такое несешь? – не выдерживает мама. – Достался тебе хороший муж. Вот и держись за него. Береги.

– А если он гуляет?

– Где? В операционной? Голову включи. Влад устает…

– Знаешь, меня не интересует Беляев. Он сознался. Видимо, не ожидал, что все вскроется. Меня интересует другое. Почему ты на стороне предателя, а не на моей? Что происходит, мам?

– Ты всегда витаешь в облаках, Милена. И просто не представляешь, как жить одной. Ты сейчас все разрушишь. Я беспокоюсь о тебе, дочка. И о детях! Влад настроен решительно. Он не отдаст тебе девочек. Ты понимаешь, какая это травма для Каролины? Она и без того нервная.

«А какая это травма для меня? Ты подумала, мама?» – так и рвется с языка.

– То есть, он вам с отцом ставил ультиматумы, а вы сидели и спокойно слушали? Так, мам? У меня нет слов…

– Не передергивай, пожалуйста! – кричит в трубку мама и осекается. – Отец спал уже. Ничего не знает. Я одна с Владиком говорила… – тараторит она.

– Милена, – слышу папин голос. – Не сдавайся, дочка. Разводись и ни о чем не думай. Предатели нам не нужны. А девчонок вернем. Я сейчас устрою этому поцу маски-шоу. Пусть возвращает детей.

– Марина против. Хочет с ним жить, – всхлипываю я.

– Ну и пусть сваха с ней помучается. Сами вернут, – грохочет папин бас в трубку. – А за Каролиной я сейчас сам съезжу. Тебе привезу. Ты в Макаровке? В старом доме? Пожрать хоть что есть?

– Да, пап, все нормально, – утираю мокрые от слез глаза.

– Держись, ты же моя дочка, – роняет он мягко. – И этого найди… как его… Пацан, что за тобой в школе бегал… Илья… Томин внук. Он какой-то известный адвокат, говорят…

– Илья Дараганов, – улыбаюсь я. – Он берется за мое дело.

– Ты, молодец, Миленка. Я, кстати, вчера твое выступление на форуме смотрел. Хорошо получилось. И платье это тебе к лицу. И прическа. А с надписью на экране разобраться надо. Но ты хорошо выкрутилась…

– Этот кусок тоже