Эль скандаль при посторонних - Ольга Шумяцкая

— Лекции — это прекрасно! Лекции — это то, что нам нужно. Вы тут набросайте пару темок, а я сейчас приду. Только сбегаю за бумагами. Сразу оформим договор.

И она выскочила в коридор, на всякий случай заперев Мышку на ключ. Чтобы не сбежала.

Оставшись одна, Мышка крепко призадумалась. Легко сказать — набросайте пару темок. Спрашивается — каких? Из какой такой области науки и культуры можно набросать пару темок, если ни в одной из этих областей ни бельмеса не смыслишь? К тому же Мышка была не готова к такому повороту событий. И вообще у нее от страха начал дергаться правый глаз. И левое ухо. Могучим усилием воли Мышка сгребла себя в кулак, сосредоточилась, и из-под ее пера показалась темка. «Контрапункт и контрамарка: сходство и различие семантических г...». Но тут дверь с треском распахнулась, и Прекрасная Анжелика влетела в кабинет, потрясая листком бумаги.

— Договор! Договор! — пропела она. — Немедленно подписываем договор!

И сунула листок Мышке под нос. Мышка подмахнула не глядя. И зря. Но договор Мышку не интересовал. Мышку интересовала недописанная темка.

— О! — воскликнула Анжелика, увидав Мышкины каракули. — Вот и первая темка! Позвольте взглянуть?

— Сейчас, сейчас, — пробормотала бедная Мышь и быстро дочиркала название.

Правда, с перепугу немного ошиблась и вместо слов «семантических генеалогий» нацарапала нечто невообразимое. Впрочем, сами судите, что у нее получилось: «Контрапункт и контрамарка: сходство и различие семантических гинекологий». На том и порешили. Прекрасной Анжелике ведь тоже было не до темок. Она на Мышкин листок даже не взглянула. В груди ее бушевала жажда наживы. Она уже подсчитывала барыши от благотворительных взносов на Мышкины лекции, а также сумму арендной платы, которую Мышка должна была выплатить ей за полгода как педагог-наставник балетной труппы. Вот такая это была алчная женщина.

Итак, Анжелика поскакала ковырять на принтере пригласительные билеты, а Мышка поплелась домой готовиться к лекции. Слабо представляя себе, что такое «семантическая генеалогия», она хотела поведать слушателям о смысловом значении слов «контрамарка» и «контрапункт», а также нарисовать генеалогическое древо однокоренных слов. Зачем, для каких целей посетителям районной библиотеки №1489 имени писательницы Калерии Блох были нужны смысловые значения слов «контрамарка» и «контрапункт», а также однокоренное генеалогическое древо, Мышка не знала. И знать не хотела. Она вообще об этом не задумывалась. Она без остатка отдалась научным изысканиям. Обложившись словарями и справочниками, она лихорадочно выписывала оттуда все слова на «контр», а именно: контрреволюция, контрибуция, контроль, контракт, контрадмирал, контрабас, контрабанда, контральто, контраст и контрэкскарп, который она спутала с эскалопом. Потом она взяла уже знакомые нам венгерские фломастеры и нарисовала прелестную кудрявую березку, на ветках которой разместила усатого контрадмирала в фуражке с кокардой, контрабас, похожий на перезрелую грушу, контроль в виде советского знака качества с буквами «ОТК» в сердцевине, здоровенную бабищу-контральто в концертном платье со специальным облачком возле губ, на котором было нацарапано «ля-ля-ля», белогвардейского контрреволюционного офицера с шашкой наголо, а также кусок жареного мяса с гарниром из картофеля-фри и соленых огурцов. Эскалоп.

Тут надо сказать, что Мышка хоть и была большой любительницей прекрасного, но в изобразительном искусстве смыслила мало, если не употреблять более крепкие выражения. Однажды в музее она спутала портрет юноши в черной бархатной блузе с портретом дамы в голубом шелковом платье. Бывали случаи и покруче. Как-то мы втроем перебирали старые фотографии и наткнулись на карточку эдак десятилетней давности. Слева на карточке значилась Мурка, посередине я, а с правого фланга заходила Мышь. Сзади пояснительная надпись: «Пищеблок столовой санатория ООО «Московский реактив»». Мы в этом санатории зачем-то проводили отпуск. Так вот, фотография. Мышь взяла ее в руки, мечтательно закатила глаза и проблеяла:

— Ах, девочки! Я эту фотографию просто обожаю! Все время на нее любуюсь! Какие вы тут хорошенькие! Мур, ты просто прелесть! И ты, Мопс, ничего. А Зинка-то, Зинка! Даже можно смотреть!

— Какая Зинка, Мышь? — грубо спросила Мурка.

— Ну, Зинка из третьего подъезда, помнишь? Вот же она. Не узнаешь?

— Разуй глаза, Мышь, — еще грубее сказала Мурка.

— Так это не Зинка? — удивилась Мышка и поднесла фотографию к глазам. — А кто же? — Мы молчали. — Неужели... Галка? Нет? — Мы молчали. — Ну, не Светка же. — Мы молчали. — Вы хотите сказать... что я-а-а?! Господи, как я любила эту блузку!

Тут надо сказать, что никакой блузки на Мыши не было. На ней был сарафан без рукавов с лямочками.

Так, вот генеалогическое древо, то бишь березка. После своего титанического труда Мышь подкрепилась бутербродом и улеглась спать.

На следующее утро ее разбудил телефонный звонок.

— Доброе утро! — пропела трубка голосом Прекрасной Анжелики. — Как настроение? Готовы ли к трудовым подвигам? Лекция назначена на шесть часов. Рекламный плакат уже висит.

— А... билеты? — прошмякала Мышка пересохшими от испуга губами.

— Сто пятьдесят две штуки ушли за два часа, — отрапортовала Анжелика.

— С-сто п-пятьдесят д-две?

— Ну, милочка моя, — засмеялась Анжелика. — Вы же понимаете, как это делается. Тем, кто не брал...

— ...отключили газ? — ужаснулась Мышка.

— Ну, зачем же так сурово! Записали долг в десять томов библиографических редкостей, и вся недолга! Жду вас в полшестого, дорогуша! — И она повесила трубку.

Мышка выползла из-под одеяла, сделала гимнастику, приняла контрастный душ, выпила очистительный зеленый чай, подошла к зеркалу, высунула язык и убедилась, что белого налета не наблюдается, после чего начала прочищать уши ватными палочками. За этим занятием ее и застукал Джигит, о существовании которого Мышка уже успела подзабыть. Джигит вошел бесшумно, лишь слегка хрустнув дверным замком, и на цыпочках прокрался в комнату. Но Мышка все равно его заметила.

— Джи! — строго сказала она, не оборачиваясь. — Тебе чего?

Джигит вздрогнул от неожиданности и замер. Мышь оглянулась. Джигит глядел на нее собачьими глазами. Папаха набекрень. Рубаха грязная. Брюки жеваные. Морда мятая.

— Дамой прышел! — плачущим голосом сказал он.

— Нет у тебя дома, Джи! — торжественно объявила Мышка. — И жены нет. Вся вышла. Ухожу на работу.

— Нэт! — закричал Джигит истошным голосом. — Нэт! Нэ пушчу! Толко нэ работ! Жэншчин нэ работат! Жэншчин дома быт!

Но Мышка не обратила на него никакого внимания. Она прошла на кухню и закрыла за собой дверь. У нее еще были неотложные дела. Ей надо было пририсовать эскалопу хрустящую корочку.

Ровно в 17.30 Мышка сидела в кабинете у Анжелики. Анжелика находилась в крайнем возбуждении. Ей уже удалось за 152 билета выручить 15 200 благотворительных рублей, что составляло ее десятимесячную зарплату.